Я могу говорить!
А. Тарковский, «Зеркало».

Неспособному усвоить урок приходится учить его дважды.
Народ

По Сеньке – шапка.
Народ

В очередной раз, спускаясь, вместе с массой других людей в московском метро, на эскалаторе, казалось, бесконечной глубины, я неожиданно для себя задумался о неизбежной живучести длинного ряда фундаментальных ошибок. Именно о том, сколь многое, сделанное в бывшем СССР во имя обороны от выдуманных врагов, во имя национального, государственного и партийного престижа оказалось ненужным, бессмысленным и даже вредным.

Прокладывали глубочайшие метро, имея в виду использовать станции и тоннели как бомбоубежища на случай атомной атаки. Никто в мире этому крайне дорогостоящему примеру не следовал. Конечно, страх атомной войны диктовал строительство и односемейных бомбоубежищ в США, и блиндажного типа уличных сооружений. Такие сооружения видел, например, во втором по величине датском городке Орхус, где они выглядели странными небольшими возвышениями вдоль нескольких улиц. Но чтоб удесятерить стоимость городского метро – на это, насколько знаю, не шёл никто.

Казалось бы, идея ядерного, да и любого другого военного нападения США (другие страны заведомо не в счёт) на СССР, с последующей его оккупацией в случае победы (а на поражение военные не рассчитывают) очевидно вздорна. (1) И, тем не менее, туннели стоили невообразимо глубокими, и миллионы людей ежедневно тратят в метро заметно больше времени, чем могли бы при изначально разумном подходе. Изменить это уже невозможно на многие годы вперёд.

12 апреля, день полёта Гагарина, застал нас с женой в этом году в Москве. Какое-то время до этой даты мой хороший знакомый переслал чьё-то письмо с предложением выпить в этот день в ознаменование величайшего достижения СССР. Знакомый, не возражая против такого тоста по существу, настаивал на ещё одном – в честь высадки американцев на Луну. Что ж, идея выпить почти всегда уместна. Но пятидесятилетие - подходящий повод задуматься и на тему, зачем это было сделано и оправданы ли оказались затраты.

Накануне по ТВ в Москве передавали программу, посвящённую запуску человека в Космос. Имён ведущего и участников, за исключением проф. Шноля, бывшего ельцинского министра науки Салтыкова и дочери Ю. А. Гагарина, я не запомнил. Проф. Шноль в 60-х обнаружил якобы вполне заметное влияние космоса на земные - атомные и, возможно, субатомные, процессы. Мало сомневаюсь, что этот, никем не подтверждённый с того времени факт, связан с какой-то ошибкой в опыте. Но не это было предметом спора. Много говорили о неизвестном мне понятии «русский космизм», мелькали имена сплошь российских основоположников во главе с К. Э. Циолковским, спорили, как вернуть интерес молодежи к Космосу, как опять оказаться на передовой линии космической программы и где эта линия находится сегодня.

Много о чём говорили учёные гости. Но вот тема целесообразности непосильных для страны с бедно живущим населением, с плохо развитой инфраструктурой затрат не обсуждалась вовсе. Расходы, как нечто неприличное, не были даже упомянуты. «Мы за ценой не постоим» подходит в момент свершения, но чтобы также было полвека спустя!? Космическая программа была чрезвычайно дорога, особенно вследствие недоразвитости целого ряда технологических направлений в СССР. Так стоила ли слава запуска бесславья распада страны всего через три десятилетия после полёта Гагарина? Что было важнее – развить и сохранить страну, или осуществить кратковременный прорыв, способствовавший, ввиду своей высокой стоимости, гибели страны? Увы, диспутанты и об этом ничего не сказали.

Разумеется, высказанное соображение относится не только к космической программе. Если создание атомной бомбы можно было понять послевоенными страхами, уже водородная программа должна сейчас обсуждаться не только с моральной точки зрения, но и чисто экономической. И если моральные метания американских учёных, стоявших во главе ядерного проекта известны, то подобные дискуссии «делать – не делать» среди руководства советского атомного проекта не шли. Имей они место, об этом А. Д. Сахаров упомянул бы в книге своих воспоминаний.

Увы, лучшие учёные страны не очень задумывались, в чьи руки они передают не только атомную, но даже водородную бомбу, и целесообразен ли отказ от нормального развития для обеспечения прогресса в одной области – производства водородного оружия и его носителей. И если создание межконтинентальной баллистической ракеты, способной достичь территории США в 1956-57 ещё было логическим продолжением создания водородной бомбы для обеспечения военного паритета США - СССР, программа «человек в космосе» была в решающей мере дорогущим, за гранью разумных финансовых возможностей страны, пропагандистским мероприятием. Не удивительно, что её результат был для страны огорчителен.

Разумеется, я знаю о тех больших технологических возможностях, которые открыли спутники в области связи, навигации, точных технологий. Понимаю, что такое престиж нации и государства. Но всё это должно заранее поверяться суровым и прозаическим критерием «что почём».

Мне могут возразить – а что, американская лунная программа была дешева? Нет, конечно. Но она развернулась в стране, гораздо более развитой, с несопоставимо более высоким средним и довольно равномерно распределённым доходом населения. Можно тратить долю дохода на нечто, возвышающее дух народа. Но доля эта не должна держать массу в нищете – иначе страна, извиняюсь за каламбур, может дух испустить.

Конечно, бездумные траты не ограничивались космической программой. Были и огромные расходы, связанные со строительством ускорителя в Серпухове. Американский конгресс прикрыл строительство ускорителя элементарных частиц, начатое в Техасе, отказался от индивидуального строительства своего варианта адронного суперколлайдера. Мотив закрытия проектов был прозаичен – «нет средств».

Конечно, в годы «холодной войны» была гонка не только вооружений, но и физических установок, создание которых имело определённое значение и не только для производства оружия, но и развития науки. Помню, что один ускоритель в США, построенный в ответ на советский, шутливо именовался «ускорителем имени Сталина».

Однако в конце концов, сила страны определяется не отдельными прорывами в той или иной изолированной области, но уровнем жизни, обеспеченности всего населения. Именно этот показатель определяет, откуда и куда едут квалифицированные люди, когда границы оказываются проницаемыми, а не закрытыми на замок.

Помню, как в ленинградском физтехе ещё до перестройки, выступал полковник Генерального штаба. Он убеждал нас, что необходимо иметь с США военный паритет, причём паритет этот всегда сводился к значительному численному превосходству СССР по сравнению с США в числе ядерных боеголовок, атомных подводных лодок, танков, самолётов и т.д. Я спросил его, ничего провидческого не имея в виду: «Не думаете ли вы, что такой паритет, защитив от врага внешнего, делает страну уязвимой от угрозы распада по внутренним причинам?». «Эта не наше дело», - ответил генштабист. (2) Интересно, как он сам провёл 90-е развальные годы, и не пришлось ли ему понять на себе, что достижение ненужного «паритета» - это вполне и его дело, равно как и других граждан страны.

Десятилетиями огромными были расходы во внешней политике – создание восточного блока, укрепление союза стран третьего мира, упорная, как паранойя, борьба против Израиля и мирового сионизма, безграничная военно-финансовая помощь ряду ближневосточных и африканских стран – всего не упомнить. Куда всё делось? Пошли пропадом эти расходы, не принеся СССР даже малейшей пользы, разбежались бывшие союзники, не удалось не то, что сокрушить, но даже немного ужать «бастион империализма» - США.

Отдельно отмечу кричащую несправедливость, просто бандитизм, антиизраильских войн, ведшихся арабами в основном советским оружием, с помощью военных советников из СССР, при всегдашней его дипломатической поддержке и прямом шантаже – военной угрозе атаковать Израиль, если он продолжит теснить ближневосточных союзников СССР. Чего всё это достигло? В результате, лишь роста и усиления Израиля, исхода более миллиона евреев из СССР. Далековато от задуманного, не правда ли?

Особо отмечу Афганистан. Там по приказу СССР меняли местных лидеров буквально одного за другим. С беспримерной наглостью орудовали группы Альфа и им подобные. В итоге, пришлось ввести регулярные войска. Официально это объяснялось просьбами «братского народа», а втихаря, на полузакрытых лекциях – происками американцев, которые этот Афганистан захватят, и опасно приблизятся к границам СССР, если их не упредить. Результатом упреждения стало сокрушительное военное поражение, деморализация командного состава, что привело к падению морали и в руководстве СССР, в значительной мере способствуя исчезновению этой страны.

Могут возразить, что и основной конкурент СССР – США тратили деньги на поддержку отнюдь не ангельских режимов. Да и далеко не все их амбициозные программы оканчивались успехом и оправдывали расходы. Но их траты шли на другом уровне доходов и качестве жизни своих граждан. Да и страна их не развалилась, а преуспела.

Вспомнил историю, которую рассказал мне покойный заместитель директора ленинградского физтеха, проф. Н. В. Федоренко. С делегацией Академии наук СССР он был в Индии. Их принимала и премьер-министр Индира Ганди. Она сказала: «Мы ценим помощь от СССР гораздо выше, чем от США потому, что вы отрываете от себя буквально последнее, а они отдают то, что им самим не нужно»(3). И что дало это отрывание последнего СССР?

Если эта жертвенность была ясна со стороны, почему, спрашивается, об этом не думали или этим пренебрегали, лидеры СССР? Ведь мнения граждан они не спрашивали никогда. Что же стало, с точки зрения не намерений, а действий, их достижением – развал страны, порча и разворовывание её собственности.

Столько сил шло на торжество неправого дела. Это не могло завершиться иначе, чем завершилось – тотальным крахом и неимоверными потерями для абсолютного большинства весьма далёкого от богатства населения.

После развала страна не ошибающихся лидеров избавилась сначала от весьма заметной доли своих платных сторонников по всему миру. Пришлось расстаться и с впечатляющей частью творческой молодёжи. Их заменило более сотни миллиардеров и тысячи миллионеров, бойкие прощелыги, именуемые то «олигархами», то «королями». Не встречал ни одного имени, которое уместно было бы поставить не рядом, нет, но хоть в разумной близости от Вестингауса, Форда, Гейтса, Брина.

Уроки подобного развития должны бы выучить не только руководители России, но и её интеллектуальная элита. Думаю, что этого не произошло. В ходу официальное враньё, невыполнение обязательств, поиски врагов, братание с сомнительнейшими друзьями. Несказанно усилилась личная нескромность. Так если Л. Брежнев коллекционировал дешёвые награды, члены Верховного Совета СССР удовлетворялись изредка, в период сессий, набором дефицитных книг (прим.ред.сайта МАОФ – Брежнев "коллекционировал" еще и дорогие автомобили и ружья, подручные тоже не сидели сложа руки), цена сегодняшнего управления, точнее – управителей, возросла несказанно. За одни часики «Петек Филипп» можно, думаю, изготовить все данные Брежневу награды, за исключением ордена Победы. А чувства ответственности за происходящее не прибавилось.

Как и ранее, у граждан нет сознания того, что они в массе сами могут и должны строить свою жизнь в России, но зато в ходу рассуждения о возможности «драпануть», распространяя таким экзотическим манером бывшую империю по всему миру.

Каждый мало-мальски образованный человек понимает, что общество в целом не может жить, не производя. И, тем не менее, основой существования по-прежнему является экспорт – сырья, включая экспорт квалифицированных людских ресурсов.

***

Мы стояли кружком – участники конференции по физике плазмы. Все критиковали западных лидеров, бессмысленность и аморальность бомбардировок войск Каддафи, близорукость коалиции, проявляющуюся буквально во всём. А критиками были оставшиеся представители недобитой в 90-е годы по недосмотру властей науки, люди, уже долгие двадцать лет зарабатывающие себе на жизнь поездками по всему миру, граждане страны, управляемой, по сути, против их воли, уникальным образованием – премьер-президентом, именуемым в прессе тандемом. Много икалось от этого разговора «неумному и малоопытному» Обаме, чьё переизбрание в 2012 вызывало почти всеобщее сомнение. Не ясно было лишь, кто придёт на смену.

Наш разговор, в применении к лидерам Запада, касался широчайшего во времени и пространстве круга вопросов – их промахов, неудач, двуличия. Но ни слова не было сказано ни о возможных итогах выборов 2012 в России, ни о далёком прошлом, когда индустриализация проходила в Европе и США с выгодой для населения, а не за счёт его голода и убийства, как в СССР. Попытки свернуть на, казалось бы, более близкое и своё, затихали, никем не поддерживаемые. Я не увидел в такой направленности разговора признаков страха наказания за неосторожное слово. Скорее, восстановленную в полный рост стену между руководством и даже верхним эшелоном научных работников, этакое пугающее своей безысходностью разделение на «они» и «мы» внутри одной страны.

Мирон Я. Амусья,
профессор физики
Москва - Иерусалим

(1) Об этом недавно прямо написал один бывший советский офицер, ветеран главного разведывательного управления (ГРУ), подчёркивая, что его начальство никогда не интересовали данные о состоянии вооружённых сил НАТО, их военные планы, но лишь технологические новации
(2) Передаю смысл беседы, а не привожу дословную запись
(3) Цитирую рассказ Федоренко по памяти