9 нисана исполняется тридцать шесть лет со дня смерти праведника
рава Арье Левина (1885-1969), которого называли "отцом заключенных". Особая
связь у него сложилась с бойцами ЭЦЕЛя и ЛЕХИ, брошенных англичанами в
тюрьмы в разгар борьбы за национальную независимость в конце 30-х и в 40-х
годах.
Ниже приводится фрагмент статьи д-ра Исраэля Эльдада (1910-1996),
идеолога и одного из руководителей ЛЕХИ, также в свое время заключенного
английской тюрьмы. Статья была написана к 70-летию рава Арье Левина и опубликована
в 1955 году в журнале "Сулам".
…Были тенденции,
осознанные или нет, придать борьбе подпольных организаций характер борьбы
"как у других народов". Была также молодежь, выросшая на нееврейских ценностях
и присоединившаяся к борьбе за свободу также по примеру других народов:
греков, ирландцев, поляков.
В особенности тогда, когда официальный религиозный истеблишмент
со всеми религиозными партиями и официальными "казенными" раввинами содействовал
преследованию бойцов, выпускал запреты трубить в шофар возле Западной
стены (!), запрещал проведение "безумных акций", ведущих к прекращению
"сдержанности" и т.д. – тогда порой наблюдалась опасность того, что борьба
примет "нееврейский" характер. И вдруг появился он (р. Арье)
и с ним дух святости и неразрывная цепочка, ведущая к праотцам. Подобно
тому, как он был рад исполнять почетную обязанность при обрезании наших
детей, когда они вступали в союз Авраама, так он был для многих из нас
тем, кто вернул их души к союзу с Б-гом Израиля. И в тех темных камерах
тюрьмы родилось чудесное сплочение мужества и святости, ставших одной силой.
Такого слияния двух этих основ – так, что между ними нельзя было
увидеть разницы – быть может, не было со времен соединения сердец раби
Акивы и Бар-Кохбы и вплоть до тех великих часов в тюрьмах, лагерях для
арестованных и камерах приговоренных к смерти…
Можно было почувствовать, как обе стороны черпают что-то друг
у друга. От его глаз, уст и рук, молитвы и любви мы впитывали высшую святость
человека, сотворенного по образу Б-га, освящение Имени Всевышнего, присутствие
самой Шхины. А он с жаждой и большим желанием впитывал мужество, заключенное
в тех стенах благодаря одетым в коричневые или красные одежды людям,
которые лежали на полу в камерах или были связаны в карцере. Все основы
духа нации, которые были разъединены и рассыпаны, на этих встречах зажглись
как искры в один огонь. Здесь закончилась та раздвоенность тела и души,
национализма и религиозности, еврейского и общечеловеческого.
Перевод с иврита И. Стрешинского, редакция М. Найшулера