На любое правительство возлагается задача преодолеть экватор половины каденции. Любое правительство на этом этапе подстерегают всевозможные опасности, при этом правительство уже не стабильно, как раньше. Миновали два года относительного спокойствия, когда новоиспечённые министры и депутаты, впервые войдя в «храм власти» и усевшись в просторные кресла, постарались извлечь из своих новых функций максимум и установить себе новые задачи. В данный момент партии и депутаты Кнесета живут предвкушением грядущих выборов и уже не боятся вызвать потрясение коалиционных основ. Порой даже в партии власти претендующий на корону начинает попытки штурма высот, формирует лагерь и угрожает действующему главе правительства.

Согласно всем прогнозам, благополучное преодоление экватора для правительства Нетаниягу оказалось во много раз труднее, чем его предшественникам. Препятствия сваливались одно за другим, зимняя сессия, завершившаяся на этой неделе, выглядела как минное поле. Всем было ясно, как день, что только талантливый политик, способный к искусным манёврам, способен проскочить между минами без того, чтобы его коалиция взорвалась или получила тяжёлые ранения.

Две основные мины поджидали Нетаниягу на линии пересечения половины каденции. Одна – это ожидаемая отставка партии Авода. Вторая – подача обвинительного заключения против Авигдора Либермана. Прогнозы предсказывали, что Нетаниягу не выдержит, или в лучшем для него случае продолжит, но уже в роли хромой утки.

Коалиция вышла в путь когда статус ведущей троицы - министр обороны, министр иностранных дел и глава правительства - находился под угрозой, и её стабильность зависела от всех сразу и от каждого в отдельности. Всем троим удалось благополучно преодолеть водную преграду. Если кто и замочил ноги и вынужден был вести арьергардный бой, так это Эли Ишай, которому на первый взгляд, опасности не угрожали.

Авода: главный спектакль

В партии Авода усиливалось сопротивление лично Эхуду Бараку и продолжению пребывания фракции в коалиции. Согласно опросам общественного мнения, это влекло за собой реальный электоральный ущерб для партии. Биньямин Бен-Элиэзер и Офер Эйни, которые помогли Бараку после выборов утвердить решение о вхождении фракции в правительство на партийной конференции, отвернулись от Барака и начали войну против него. Эйни, потому что успел вложить чек, выданный Биньямином Нетаниягу Гистадруту в обмен на вхождение Аводы в коалицию. Кроме того были у него и свои особые соображения. Бен-Элиэзер отнюдь не был рад расставанию со своим постом министерства промышленности и торговли, но опасался выглядеть ведомым, но не ведущим, когда министры Герцог и Браверман тащили партию к выходу из коалиции.

Конференция Аводы, где должен был обсуждаться вопрос выхода партии из коалиции, была назначена на апрель. Барак еженедельно терял свои позиции. Только сделанные политические уступки могли воспрепятствовать внутрипартийной оппозиции в её деятельности по выталкиванию фракции наружу. Ожидалось, что Авода покинет коалицию до лета, а может, даже до окончания зимней сессии. В итоге конференция была передвинута на более ранний срок. Нетаниягу должен был остаться с коалицией из 61 депутатов (60 – на бумаге, поскольку рав Амсалем не был её частью, но и правительство не сваливал бы). В любом случае, это уже непрочная коалиция. Опцией являлось присоединение блока Ихуд Леуми (без Михаэля Бен-Ари; другими словами, усиление коалиции двумя-тремя депутатами), или вернуться к попытке развалить Кадиму.

Выход Аводы считался неотвратимым. Но Нетаниягу, с помощью Шалома Симхона, разобрал мину до того, как она взорвалась.

Неожиданный раскол, произведённый Бараком, явившийся, несомненно, центральным спектаклем зимней сессии, только укрепил и усилил коалицию, дав Нетаниягу запас кислорода. Интересно отметить, что по прошествии первого шока, когда дым развеялся, оказалось, что на войне почти не было проигравших. Хотя Барак выиграл только на ближнюю перспективу, и на нынешний день имеются почти нулевые шансы, что фракция Ацмаут преодолеет электоральный барьер или частично войдет в будущий ликудовский список в Кнесете, но если бы он не вышел из Аводы, он быстро превратился бы в политического пенсионера. В данный момент он продолжает исполнять обязанности министра обороны. Шалом Симхон повысил свой статус и отомстил Бен-Элиэзеру, который препятствовал его избранию на пост председателя Земельного фонда. Но и оппозиция в Аводе не проиграла. Герцог, Ехимович и Перец должны будут так или иначе разделить яблоко, с одной стороны, оно уже не такое большое, как некогда (но более красное), но с другой стороны, без раскола оно могло сгнить.

Либерман: без обвинительного заключения

Авигдор Либерман, несомненно, один из победителей этой сессии. Прокуратура не сдержала своего совершенно конкретного слова подать обвинительное заключение против министра иностранных дел до конца февраля. Кто знает, может, подразумевали февраль будущего года. Как у нас говорят – после праздников. Но кто сказал, что речь идет о праздниках нынешнего года.

По слухам, обвинительное заключение – не так страшен чёрт, как его малюют. Ужатое обвинительное заключение, без пункта о взятках. Небольшой "калон" (прим.перев. - позор – в случае присоединеия к судебному решению ярлыка "калон" политик не может избираться 7 лет после отсидки), который уже в политической и судебной системе получил название «Позор Цахи Анегби». Анегби ещё в Кнессет не вернулся, но прецедент уже создан.

Либерман вошёл в критическую сессию каденции в качестве хромой утки, но выходит из неё этаким медведем, разбившим кувшин с мёдом. В ходе зимней сессии он записал на свое имя три достижения. Во-первых, как уже говорилось, не подано обвинительное заключение. Во-вторых, ему удалось решить проблему армейских гиюров. В-третьих, к концу сессии было утверждено строительство 5 тысяч единиц общественного жилья для репатриантов. Верно, что Нетаниягу был соучастником в этом решении, но ему будет трудно получить за это кредит, когда придёт время идти на выборы. Плоды сорвет Либерман.

В вопросе парламентских комиссий, которые должны была проверить деятельность лево-радикальных организаций, НДИ, вроде, не добилась желаемого: Кнесет ещё не проголосовал за создание таких комиссий, не оказалось большинства, и вопрос, судя по всему, сошёл с повестки дня. Но СМИ столько занимались этим вопросом, что попытка ударить по «Шалом-Ахшав», «Бе-Целем» и их сподвижникам записана на имя Авигдора Либермана.

ШАС: тень Арье Дери вновь витает

Когда Эли Ишай пересёк экватор, он получил неожиданный ожог от пожара, разразившегося на горе Кармель. Его арена была самой спокойной, но именно он схлопотал в зимнюю сессию сильные удары. Это началось с рава Хаима Амсалема и продолжилось трагедией на Кармеле. История Амсалема, в отличие от пожара, не было природной катастрофой, и ни к чему было стулья ломать и бить посуду, но Ишай не знал, что он стоит накануне очень и очень непростого периода.

Но и ШАС записала на свой счёт несколько достижений. Эта партия продемонстрировала независимость в проблеме армейских гиюров. В деле Иммануэля ШАС склонилась перед харедимной ашкеназской администрацией, но на этот стояла на своём. Рав Овадья Йосеф признал гиюры, не глядя в сторону Бней-Брака, и ШАС подняла этот флаг в Кнесете. В социальной сфере Ишай продвинул законопроект депутата своей фракции Ицхака Вакнина, согласно которому молодые пары на периферии получат возврат выплат по машканте в первые годы после приобретения квартиры, но принятие этого закона ещё не закончено.

Но в политической плоскости статус Ишая ослабел. Тень Дери проглядывала из пламени Кармеля, когда был организован срежиссированный кемпейн в попытке свалить этот провал на министра внутренних дел. И эта тень продолжает витать над ШАСом. Выборов нет на горизонте, и если кто сейчас и выигрывает от возможного возвращения Дери и от трещин в позиции председателя ШАСа, так это соперник Ишая, министр строительства Ариэль Атиас.

Кадима: бал накрылся

Ципи Ливни, несомненно, проигравшая на этой завершившейся зимней сессии. Распространенное мнение в Кадиме – и не только в Кадиме, - было, что Нетаниягу будет непросто уцелеть. Кадима начала кемпейн по приобретению-зазыванию "новых звезд", вроде того, который организовал Ликуд в 2008 году. Параллельно и Арье Дери готовил своё возвращение на политическую арену, при том, что главное предположение таково: он откусит от ШАС и от Ликуда, а после выборов присоединится к левому блоку. Однако, Дери и новые звёзды Кадимы неверно читали карту. Поезд ещё не прибыл на станцию, и им следует тихо сидеть снаружи в ожидании выборов.

Ход Барака заблокировал распад Кадимы, так что вроде бы позиция Ливни должна была укрепиться. Но Ливни не создана для длительного сидения в оппозиции. В ходе зимней сессии ей не удалось вбить клин между Ликудом и одной из коалиционных фракций и Кадиме не удалось затормозить законопроектов правительства. Она даже не подточила силы коалиции посредством продвижения частных законопроектов. Это был путь, которым продвигался Ликуд в предыдущем Кнесете – тогда Гидон Саар, будучи председателем фракции Ликуд, устраивал коалиции горькую жизнь по средам (когда проходили голосования по частным законопроектам), и коалиция проигрывала.

Ливни готовилась к досрочным выборам, и это задержалось. Лидеры фракции опасаются ослабления своей позиции вследствие присоединения «звёзд», готовящихся между тем к праймериз. В отличие от действующих депутатов, Дан Халуц, к примеру не ограничен в своих расходах на праймериз. Борьба за список Кадимы в следующем Кнесете будет очень непростой – слишком уж тесно там становится.

А пока что Ливни терпит поражение против Шауля Мофаза, чье назначение на пост председателя комиссии на иностранным делам и обороне она безуспешно пыталась затормозить после отставки Цахи Анегби. Ливни опасалась, и справедливо, назначения Мофаза на этот пост. Должность председателя комиссии по иностранным делам и обороне – это поистине мощный рычаг в СМИ, не имеющий себе равных. Доказательство тому - стремительный взлёт Юваля Штайница, который в предыдущем Кнесете набрал очки и перебрался из кресла председателя комиссии по иностранным делам и обороне в кресло министра финансов. Это верно – его личная верность главе правительства была важной составляющей в вопросе этого назначения – если не самой главной. Но без прекрасного пиара он бы не достиг этого.

В Кадиме оценивают, что силы Мофаза растут также и на местности (в отделениях Кадимы). Если ранее немало людей считали Мофаза конченым конягой, то теперь есть совершенно иное ощущение во фракции и в среде активистов. Раньше мы полагали, что следует выбирать того, кто способен принести самое большое количество мандатов – сказал депутат, не числящийся в лагере Мофаза, - но с Ципи мы получили даже больше Ликуда, но правительства так и не сформировали. Получается, что арифметика – ещё не всё!

После Песаха начнётся летняя сессия, короткая и относительно спокойная. Ливни должна вернуться к рутине. В разгар зимней сессии она уже видела себя этакой Золушкой, облачаемой в бальные одежды, вот ещё пара дней – и она переедет в царский дворец. Но ещё до восхождения в карету лошади вновь превратились в мышей, а ей пришлось вернуться на парламентскую кухню. А Ливни, как уже было сказано, для чёрной работы не предназначена.

Период спокойствия

Не то, чтобы Нетаниягу полностью защищён в ходе сессии. Ему пришлось отбиваться от протестов из-за подъема цен на горючее, когда активисты с мест сигнализировали, что политика правительства наносит удар Ликуду. Он вёл непростую борьбу за утверждение выводов комиссии Шешинского в собственной фракции, но в последнюю среду выводы были утверждены в Кнесете подавляющим большинством в 78 голосов.

В итоге речь идет об успешном окончании первых двух лет каденции почти без потерь. С успехами в экономической сфере, без необратимых политических уступок, с более устойчивой коалицией. В данный момент политическая система входит в относительно спокойный период: пасхальные каникулы, короткая летняя сессия, а там и выход на следующие каникулы. Сражение с дополнительными политическими вызовами – уже после осенних праздников.

("Макор ришон" 1.04.11)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ