Над переговорами между Нетаниягу и Либерманом-Кахалоном-Беннетом витает вопрос возвращения домой. У всех были большие мечты и стратегические советники, объяснявшие, как они уничтожат Ликуд - пока не поняли: холодно снаружи

Кто сказал, что Нетаниягу не колышет какие портфели получат высокопоставленные представители его партии? Как правило, это его интересует - в смысле, что он заботится, чтобы они не получили бОльший портфель, чем в предыдущую каденцию. Нетаниягу уже продемонстрировал это в прошлом бесчисленными способами. Он "продал" Бараку оборону, Лапиду - финансы, а Либерману иностранные дела. Для нерго не составляет проблемы отдать МИД внешнему подрядчику, это может быть даже преимуществом: все понимают, что этот портфель престижней, чем министерство транспорта, поэтому передача его, например, Эрдану или Штайницу вызовет внутреннее недовольство в Ликуде. Но неизвестно, какое министерство важнее: юстиции или внутренней безопасности, транспорта или экономики. Логика говорит, что премьер-министр заупрямится оставить министерство обороны в руках Яалона, у которого нет конкурентов в Ликуде. Остальные министры будут вынуждены удовлетвориться средними портфелями - и это еще до вопроса о расширении правительства.

По этой причине Нетаниягу поспешил "продать" министерство финансов Кахалону на получасовой встрече, хоть председатель партии Кулану предпочел бы избавиться от этого ненавидимого в стране портфеля и ограничиться расширенным министерством экономики. По этой же причине Либерман говорит: или я в министерстве обороны, или вне правительства (ба-хуц), возможно он подразумевает МИД (мисрад а-хуц).

Что касается Беннета, после 4-месячного совместного пребывания в одном бронетраспортере случилась мировая война. Его приближенные подозревают, что своими попытками подтолкнуть Беннета к министерству образования Нетаниягу пытается завершить процесс "МАФДАЛизации" партии Байт йегуди. Во время выборов он вернул себе большинство традиционалистов, проголосовавших в прошлый раз за Беннета; на коалиционных переговорах он пытается напомнить амбициозному главе партии Байт йегуди, что тот является наследником Хаммера, а не Нетаниягу.

Есть еще одна тема - необсуждаемая в СМИ - которая витает над переговорами между Нетаниягу и Либерманом-Кахалоном-Беннетом: возвращение домой - в Ликуд. Беннет оставил Ликуд в 2012г., Кахалон ушел в 2013, Либерман - в 2014. У всех были большие мечты и стратегические советники, объяснявшие, как они уничтожат Ликуд. 2 месяца назад Беннет заявил, что его цель - превратить Байт йегуди в правящую партию. Кахалон планировал отделить Ликуд от его избирателей на периферии. Либерман прял ось, которая должна была возвести его на пост премьера и отправить Нетаниягу на пенсию. На выборах-2015 разбились все иллюзии: партия, над которой читали поминальные речи, взяла треть мандатов Беннета, половону избирателей Либермана и треть собиравшихся голосовать за Кахалона.

Вывод всех их: холодно снаружи. Беннет понимает, что на полях Йогева и Смотрича уже не вырастет для него премьерство; Либерман улавливает, что дикие зигзаги влево и вправо отбросили его к границе избирательного барьера; Кахалон хорошо помнит судьбу партий-однодневок. Приближенные к коалиционным переговорам обнаружили у всех троих тонкие намеки на присоединение к родной партии. Проблема в том, что Нетаниягу не способен поставить товар объединения, и Либерман может рассказать это лично. Но что случится, например, если в базовых линиях коалиции появится предложение об изменении системы правления? И что произойдет, если будет согласовано, что этот закон будет включать механизм объединения партий? Есть ли опция одного большого Ликуда - более 40 мандатов еще в этом составе Кнессета?

Маарах за Маарах

В период между закрытием избирательных участков и приведением Кнессета к присяге туман выборов начинает оседать. Паранойи постепенно рассеиваются, мышление возвращается к ясности. Робкие перемирия складываются между политиками и политиками, между политиками и журналистами, между журналистами и журналистами.

Кроме одного селтора: между Белым домом и домом на улице Бальфур (прим.перев. - резиденции израильского премьера). В канцелярии главы правительства убеждены, что на последних выборах Обама задействовал против Нетаниягу "систему" (маарах), по сравнению с которой помощь Нетаниягу со стороны Республиканской партии в 2012г. выглядит как символический жест симпатии. Это была хорошо смазанная "система" в поддержку Маараха (предыдущее название Аводы).

Это выразил Джон Маклоклин, который на последних выборах был одним из главных стратегических советников Нетаниягу. На этой неделе он дал интервью радиостанции из Нью-Йорка: голос - его, слова - Нетаниягу. "Адмимистрация Обамы подталкивала к объединению арабских списков, а затем к увеличению процента голосующих среди арабов. Часть денег, вложенных с целью свалить Нетаниягу, включали деньги, взятые в виде налогов с американских налогоплательщиков". Затем он привел доказательства связи Демократической партии к попытке свалить Нетаниягу.

Сам премьер-министр убежден, что это американское вмешательство - точнее, вмешательство Демократической партии - было самым диким внешним вмешательством по сваливанию правительства в Израиле. Первый его вывод из последней избирательной кампании - принятие законопроекта об амутот (получающих финансирование из-за границы), который он лично затормозил в двух предыдущих каденциях. Второй вывод - более существенный - прояснится в ближайшие месяцы, если полный разрыв между двумя лидерами продлится. На этой неделе казалось, что Обама решил продолжить усилия по сваливанию Нетаниягу, как будто 17 марта еще не наступило. В 22 месяца, остающиеся до конца каденции Обамы, у обоих, видно, нет шансов отстранить друг друга от власти. Но оба могут сделать так, чтобы у другого не было желания править.

("Макор ришон" 27.03.2015)


Перевел Яков Халфин
МАОФ