"Мое мнение - это еще не факт", - говорили в Одессе. И были правы: мнение до тех пор, пока оно не приняло форму поступка, не может быть фактом. Меняющееся субъективное мнение по своей природе противоположно объективному факту. Диалектикой превращения субъективного мнения в объективный факт занимаются социологи, специализирующиеся на опросах населения. Любая наука требует жертв, но жертвой отечественных социологов становится, в первую очередь, подопытный объект, то есть - социум.
Когда наша учительница математики Циля Семеновна Лашенивкер обнаруживала при проверке контрольных работ две одинаковые ошибки у двух разных учеников, оба получали по "двойке": ясно было, что один из них списывал, а второй дал списать. Никакие жалобы и объяснения не помогали - в телепатию и случайности строгая дама с циркулем не верила.
Правила, действующие в Интеллидженс сервисе, менее строги. В шпионских романах пишут, что если агент британской разведки во второй раз обнаруживает рядом с собой некоего человека, это еще может быть совпадением, но если тот же самый тип замечен околачивающимся где-то по близости в третий раз - нужно считать себя "проваленным".
Когда же израильские институты по изучению общественного мнения совершают одинаковую ошибку в третий, в четвертый и в десятый раз - ничего особенного не происходит. Разве что пару минут пожурят в эфире горе-социолога, но в конце дня тот же "провидец" может появиться в другой передаче с очередной партией своего сомнительного товара. И никто не поднимет его на смех, не говоря уже о более жестких мерах. Просто вся братия ведущих социологов синхронно, как китайские девушки-пловчихи, сбилась со счета в пользу одного из претендентов. С кем не бывает?
Социология, в отличие от гадания на картах, кофейной гуще и прочих бытовых атрибутах - наука точная. Выводы социологов сравнимы с рекомендациями врачей или инженеров. Им можно и нужно доверять, потому что исходят они от специалистов с высшим образованием, имеющих государственную лицензию. Статистическая ошибка - научная величина. Если реальная картина отличается от предварительных выкладок некоего института социологии больше, чем на заранее объявленную возможную погрешность, значит, коллектив дипломированных специалистов в чем-то ошибся. Может быть, неверно составлялась группа опрашиваемых или студенты-практиканты что-то перепутали при заполнении анкет. Но когда ошибаются, причем одинаково, сразу несколько институтов, впору бить тревогу. Потому что в услугах грамотных социологов демократическое общество нуждается точно так же, как в услугах профессиональных военных, дантистов и инсталляторов.
После того что произошло с праймериз в Кадиме, частным опросным заведениям с ограниченной ответственностью доверять нельзя. Либо Мина Цемах со товарищи ничего не понимают в опросах и занимаются не своим делом, либо - во всем они прекрасно разбираются и дипломы не зря украшают стены их кабинетов, но имел место сговор: создать впечатление, будто Ципи Ливни поддерживает огромное большинство, а Шауля Мофаза - незначительное меньшинство. Случившееся "тянет" если не на государственную комиссию по расследованию, то, наверняка, на уголовное дело по статье о картелизации. Сторонники Мофаза уже обратились в ведомство госконтролера, а надо бы - в ближайший полицейский участок. Потому как очень уж выгодной для Ливни и невыгодной для ее конкурентов оказалась "случайная" ошибка всех ведущих социологических центров. Не будем забывать, что речь идет не больше, не меньше - о должности главы правительства.
Данные опросов - не только барометр настроений в обществе. Опросы формируют общественное мнение, которое, как известно, поражено стадным инстинктом. Любой начинающий "копирайтер" знает, что не обязательно расхваливать достоинства того или иного товара - достаточно убедить потребителей рекламы, что этот товар уже лидирует в рейтингах продаж. "Не будь лохом - стань, как все!" Если день за днем по радио твердят, что некая партия пользуется огромной популярностью, многие непременно поверят и испытают животный позыв присоединиться к мнимому большинству. Победа Ципи Ливни ковалась длительный период, в ходе которого составители опросов искажали реальный расклад сил, а недобросовестные комментаторы растолковывали произвольно составленную цифирь.
Сколько кадимовцев, колебавшихся за три месяца до праймериз, сделали выбор в пользу Ливни под воздействием опросной пропаганды? Десять процентов? Двадцать? Уж точно больше, чем 431 человек, определивший исход выборов. Если Ципи Ливни сумеет сформировать коалицию, она станет первым премьер-министром, избранным крохотным меньшинством, да и то - благодаря банальному рекламному трюку. Нечто подобное вполне может произойти и с парламентскими выборами. Пресса уже публиковала "сенсационные" опросы о том, как Ливни и даже Барак догоняют Нетаниягу. То ли еще будет!
Профессиональный журналист не станет цитировать сомнительные опросы и аргументировать статьи, ссылаясь на крапленую картографию из широких рукавов Мины Цемах. Уважающие себя и своих читателей СМИ не выставят на первую полосу опросную туфту. Доверять можно лишь Центральной избирательной комиссии, не уличенной пока в подлогах, и Центральному статистическому бюро, тем более, что оно в последнее время дает повод для оптимизма. В демократическом государстве существует лишь большинство, зафиксированное на выборах. Только на него можно ссылаться, только его волю демократическая пресса обязана признать законной.
Ведомству госконтролера не помешало бы, на всякий случай, поинтересоваться источниками финансирования некоторых особенно часто ошибающихся, но неизменно влиятельных социологических заведений. И желательно сделать это до выборов.