Тень Гамлета печальногоС его «быть иль не быть»
Среди житья скандального
Успели мы забыть.
Теперь у нас от времени
Вопрос подобный бремени
Вопрос о том, «дают иль не дают».
Песенка двадцатых годов прошлого века
Сообщение об этой передаче вызвало у меня значительный
интерес. Ещё бы, лидер оппозиции Б. Нетаньяху не слишком частый гость
журналистов, говорящих на русском языке. Ожидал, что в программе «За и против»
он вынужден будет ответить на ряд интересных и острых вопросов ведущей Яны
Брисман. Широкий интерес к интервью Нетаньяху не случаен: есть весьма высокие
шансы, что на предстоящих через чуть более двух месяцев выборах он и его партия
придут к власти в Израиле.
Хотя все шестьдесят лет существования этой страны не были простыми и лёгкими, сегодняшний период дополнительно осложнён и растущими внешними, широко прокламируемыми угрозами со стороны Ирана, и непрестанными ракетными атаками из сектора Газа, и мировыми экономическими трудностями, хотя пока существенно не коснувшимися Израиля, и внутренним расколом в стране, собственно и приведшим к выборам.
Естественно было ждать, что претенденту на пост премьера зададут вопросы о его сегодняшних оценках прошлых действий, приведших к досрочному падению возглавляемого им правительства в 1999. Особый интерес представляет вопрос о передаче под контроль арабов Хеврона - первой столицы царя Давида. Обычно своё решение передать этот город Нетаньяху мотивировал тем, что решение об этом было принято предыдущим правительством Ш. Переса.
В этой связи сразу возникает вопрос – сколь обязывающими для себя как премьера он будет рассматривать далеко идущие уступки, предлагаемые руководству автономии и Сирии фактически временным правительством, возглавляемым Э. Ольмертом, уже вынужденным уйти с поста главы правящей партии. В частности, весьма интересно было бы услышать, как Нетаньяху относится к обещаниям «временных» уйти с Голанских высот и разделить столицу Израиля - Иерусалим на две столицы двух государств - еврейского и арабского.
Уместно было бы выслушать, как он сейчас объясняет свой поздний уход из правительства А. Шарона, во многом позволивший тому силой выселить евреев из Газы и вывести оттуда армию Израиля со всеми «ракетными» последствиями реализации этого безумного плана. Тем более, что через сравнительно короткий промежуток времени, сразу после парламентских выборов 2006, Нетаньяху, в отличие от А. Либермана, отказался поддержать правительство, открыто объявившее устранение евреев из Иудеи и Самарии своей программой.
Уместно было бы спросить в этой связи, как Нетаньяху относится к конкретным планам «временных» добиться этого изгнания или принять обязательства по его осуществлению, и в какой мере он готов противостоять международному давлению, требующему односторонних уступок от Израиля, если таковое будет проявлено. Этот вопрос тем более важен, что отнюдь немало людей упрекают его в недостаточной силе воли, что проявилось в переговорах с США в бытность премьер-министром.
Не может не волновать и вопрос о том, что именно возможный будущий премьер предполагает противопоставить ракетному огню из Газы, чтобы покончить с опасным для граждан и позорным для Израиля долготерпием к бандитам ХАМАСа, и в то же время не стать помощником «президента» автономии в его борьбе за восстановление своей власти в Газы.
Не последним был бы вопрос, почему лидер оппозиции считает уместным, более того, сам когда-то решил, отдать России так называемое Русское подворье в самом центре Иерусалима, хотя как - будто оно было продано Израилю Хрущёвым за поставки яффских апельсинов. Вопрос уместен тем более, что передача Хрущёвым Крыма Украине стала, после распада СССР, серьёзным «фактом на местности» – не слышно ничего о готовности Украины отдать Крым России с целью улучшения отношений и в порядке «жеста доброй воли».
Уместно было ожидать, наконец, что в период мирового экономического кризиса у предполагаемого главы правительства спросят, что именно он намерен предложить экономике Израиля для противостояния возникшим угрозам. Тем более, что сам Нетаньяху вовсе не без основания говорит о своем значительнейшем вкладе в успехи, включая устойчивость к колебаниям конъюнктуры мирового рынка, израильской экономики.
Всего этого не произошло. Разговор шёл так, будто за стенами студии находилась этакая Голландия, а не страна, принуждённая ежедневно биться за обеспечение безопасности и даже существования. Интервьюер не столько спрашивала, сколько требовала «от имени и по поручению общины» дополнительных благ, прав, уступок. Всё это выглядело весьма стыдно.
Первым вопросом была проблема социального, т. е. почти бесплатного, жилья, столь нужного пожилым репатриантам, программа строительства которого была свёрнута не без участия Нетаньяху. Естественно, он связал программу с грядущим ростом строительства и возможностью передачи принадлежащей государству земли в аренду будущим жителям домов.
Значительное внимание было уделено обсуждению проблемы доплат к пенсии людям, эмигрировавшим в Израиль после 40 лет[1], которые не успели набрать полный трудовой стаж в Израиле. Бриксман казалось естественным, чтобы эти люди получали значительную пенсию (она прямо сказала – большую), не заработанную в Израиле. Ей казалось нормальным установление для приехавших специальных, отличных от действующих для «аборигенов», правил выплаты пенсий. Нетаньяху обещал усилить давление на «страны исхода». «Так что же, ответственность за пенсию будет переложена на плечи России, Украины, Эстонии?»,- занедоумевала интервьюер. И как-то забытым остался тот факт, что именно там эти люди и зарабатывали часть пенсии, ту, что «до сорока».
Разумеется, желание больше получать понятно, но должно иметь определённые, в том числе и нравственные, границы: ведь получая незаработанное, забираешь у сегодня работающих. Желание понятно, а моральное право на получение – нет. Мне эта ситуация напомнила борьбу за права эвакуированных иметь привилегии, в том числе и пенсионные, сопоставимые с тем, что получают бывшие узники гетто, поскольку и те и те пострадали как-то во время второй мировой войны. По старинному принципу «Ленин умер, и я не здоров». Свое мнение по этому вопросу отразил в заметке «Есть же предел, господа!».
Брисман выяснила у Нетаньяху, готов ли он биться за право заключать смешанные браки на территории Израиля и намерен ли он обеспечить включение 9го канала в список бесплатных для неимущих. Положительный ответ на эти важнейшие для страны вопросы её явно обрадовал.
Особое внимание интервьюер уделила дискуссии о том, сколько и каких мест получат представители «русскоговорящей» части израильтян в списке партии Нетаньяху на предстоящих выборах, чтобы получаемое, не дай Бог, не оказалось ниже доли в народонаселении Израиля. Забывается, увы, что идея «справедливого представительства» удивительно напоминает пресловутую «процентную норму» для евреев при приёме в Университеты и ВУЗы в царской России и в период позднего сталинизма в СССР.
Это ограничение справедливо возмущало множество людей, и было предметом острой критики в адрес правительств царской России и СССР. Ведь очевидно, что целью составления списков в кандидаты на избрание должно быть привлечение к работе во власти способнейших и энергичнейших, вне рамок их общинной принадлежности. Тот факт, что в реальной жизни этого не происходит, не оправдывает априорного устранения даже идеала. Общие ответы Нетаньяху о «расширении участия» интервьюера не устраивали, необходимо было «давать подробности», и «объяснять «что почём».
Вот и всё. Тут время интервью истекло. Вся беседа показала, сколь далеко ушло представляемое Я. Брисман общество от ныне широко высмеиваемой формулы «жила бы страна родная, и нету других забот». А между тем, несмотря на устарелость, формула по существу глубоко правильна, и заботиться о стариках, и развивать науку и культуру может лишь преуспевающая в безопасности страна. Это условие – необходимое, хотя и не всегда достаточное.
Была возможность выяснить мнение видного политика по наиболее важным для страны вопросам. Передача не только упустила эту возможность, но и представила её слушателей, от имени которых якобы задавались вопросы, узкими социальными эгоистами. Думаю, что она совсем не полностью отразила реальность, но сильно исказила образ.
Иерусалим