http://www.sedmoycanal.org/news.php3?id=96474
Ави Бибер – первый солдат-отказник, отказавшийся участвовать в реализации плана депортации еврейских
поселенцев из Гуш-Катифа, и недавно освобожденный из армии, где его - в рамках наказания - лишили
возможности продолжать нести службу в боевых войсках, дал интервью газете «Гаарец». В нем он, в
частности, сказал:
«Все знали, что я не хочу принимать участие в депортации. За две недели до начала акции и пришел к своему
комбату и сказал, что я не хочу и не могу в этом участвовать. Что бы ни было, я ни при каких обстоятельствах
на это не соглашусь».
Тогда он мне сказал: «Пока мы от всего этого очень далеки и я не могу тебе ничем помочь».
Я ответил ему: «Я пришел к тебе именно сейчас для того, чтобы ты нашел для меня решение. Дай мне на
период размежевания месяц побыть водителем, или пойти на курс снайперов. Пошли меня куда угодно, только
не туда. На это он опять сказал, что не может мне помочь. Подполковник не может помочь солдату».
«Меня могли избавить от этой ситуации, - продолжает он. - Я пытался говорить с командирами на разных
уровнях. Я две недели бегал за своим ротным и пытался добиться у него пятиминутной аудиенции. Но он
отвечал мне, что у него нет времени».
Ави Бибер отказался участвовать в аресте евреев из отеля в поселке Шират-аЯм – за несколько дней до начала
депортации. Вот что он рассказал о том дне:
«Мы были на обычных батальонных учениях. Вдруг нам сказали, что через полчаса мы выезжаем на некую
операцию. Не сказали ни куда, ни что за операция. Ничего. Нас привезли в Шират-аЯм. Там уже стояли
бульдозеры для разрушения домов. Нам сказали выстроиться в ряд. Никакого другого приказа не было.
Вдруг бульдозеры начали разрушать дома, находившиеся позади нас. Тогда все началось. Начали приходить
местные жители. Началось сумасшествие. Я увидел, как мой ротный схватил человека и бросил его на землю.
Другие солдаты и полицейские тоже начали бить подошедших местных жителей, в том числе – с маленькими
детьми. Полицейские достали дубинки. Офицерша дала кому-то пощечину. Ударили одну беременную
женщину.
И вот стою я там и на все это смотрю. Я ничего не мог сделать. Я закурил и позвонил отцу. Я рассказал ему о
ситуации, в которой оказался. Он сказал мне, чтобы я шел к своему командиру и сказа, что я отказываюсь в
этом участвовать. Я так и сделал. На это командир сказал мне: «Хорошо, Ави, я тебя освобожу». Он пошел со
мной. Пока мы шли, я чувствовал, что схожу с ума. Я спрашивал его: «Как вы могли отправить меня сюда, если
я просил вас не делать этого?».
Тут появились фотографы и комбриг. Я начал на него кричать. А заодно и на всех, кто стоял рядом. Я
чувствовал, что они меня окружают. Чувствовал, что меня толкают в угол, в который я не должен был
позволить им меня затолкнуть.
Поначалу я боялся, что меня никто не поймет. Но потом я стал получать огромное число звонков со словами
поддержки. Тогда я понял, что совершил правильный поступок. Например, мне позвонил 70-летний мужчина
и сказал, что он спасся во время Катастрофы. Он сказал мне вот что: «Я увидел тебя вчера по телевизору и
впервые за последние 40 лет надел тфилин помолиться».
Я не хочу никого призывать к отказу от выполнения приказа. Я был хорошим солдатом, который всегда
выполнял то, что ему говорили. Но в тот день передо мной возник выбор: выполнить приказ, или утратить
человеческий облик. Я предпочел остаться человеком».