некоторые страницы хроники борьбы против итнаткута - осень-зима 2005 года
Моя подруга из Неве-Дкалим, Мириам Фрайман, первой рассказала мне об операции "Оранжевые звёзды", которую начали в Гуш-
Катифе. Инициировал эту кампанию Моше Фрайман, сын мужа Мириам, Яакова, житель поселения Ганей-Таль.
Тут же я вошла в Интернет и прочла об этом, только потом услышала по радио. Затем Мириам рассказала мне о том, как пожилые
гуш-катифцы в день 10 Тевета посетили Кнесет, и у них на одежде тоже были нашиты или приколоты красноречивые оранжевые лоскуты.
Мы были свидетелями многих акций солидарности с жителями Гуш-Катифа и мирного протеста против инициированной Шароном
программы т.н. "размежевания" (кого с кем? - не правда ли, естественный вопрос). Наши СМИ (называемые в народе "Тишкорет" - от
ивритского "шекер" - ложь, и ивритского же перевёртыша "тикшорет" - что и означает "связь", или "СМИ"), описывая массовый приезд в
День Независимости в Гуш-Катиф солидарных израильтян со всех концов страны, привычным манером почти на порядок уменьшили их
количество. О главном итоге референдума в Ликуде - имею в виду реакцию на них Шарона, как конечный итог, а не показатели
голосования, - всем хорошо известно и памятно: это был, пожалуй, последний гвоздь в гроб хвалёной израильской демократии. После
этого покатилось...
Как бы то ни было, реакция Шарона на референдум определила и его дальнейшую реакцию на все мирные акции протеста, которые
инициировали жители Гуш-Катифа и их сторонники. Разве что привычно объявляли подстрекательством и призывали органы охраны вновь
заведённого порядка расследовать любое слово, призыв и даже чьё-то высокопоставленное подозрение и впечатление, а может, и ночной
кошмар...
Но об этом много говорилось и хорошо известно, поэтому не будем повторяться.
И вот новая акция - "Оранжевые звёзды"! Кто же мог представить себе, что это произведёт на власть предержащих такое сильное
впечатление! В СМИ (как по команде -которой им для травли приговоренных властью к изгнанию из своих домов и не требуется)
посыпались обвинения и осуждения в адрес "тех, кто спекулирует на памяти уцелевших в Катастрофе, оскорбляя их чувства". Умелое и
непрерывное промывание мозгов, как всегда, сделало своё дело. Так, к осуждению присоединились и многие вполне приличные и
порядочные люди, например, Дов Шилянский...
Под влиянием умелой истеричной пропаганды, развёрнутой в СМИ, многие израильтяне решили, что эти звёзды и вправду наносят
оскорбление чувствам евреев, у которых кто-то в семье пережил Катастрофу. Но неужели то, что происходит в стране с осени 2000 года
(а если начистоту - с ослино-памятного 1993 года), еврейских чувств не оскорбляет? Ни беспрерывные обстрелы поселений Гуш-Катифа,
ни отстрелы евреев на дорогах, ни взрывы в автобусах, кафе, дискотеке и т.п., наконец, ни лихорадочная подготовка властей к
изгнанию евреев из своих домов только потому, что они евреи! Томи Лапиду дозволено сравнивать старую арабку, мать и бабку
террористов, со своей бабушкой, погибшей в Катастрофе, а вот "оранжевые звёзды" - это "спекуляция"! Что дозволено "левому Юпитеру",
то не дозволено "правому быку".
Несмотря на массированную пропаганду израильской Тишкорет, жителей Гуш-Катифа поддержали многие израильтяне, а также евреи
диаспоры. Например, поступило письмо поддержки из Всемирного ХАБАДа и т.д. И мы решили тоже надеть "оранжевые звёзды".
На этой неделе я решила выйти на люди с "оранжевой звездой" на груди. Так я на своей шкуре удостоверилась, что наша
израильская публика - не только читающая, но и (в гораздо большей степени!) смотрящая в ящик, и не только во время показа какого
-нибудь захватывающего бесконечного сериала.
Идя по шумным, наполненным деловито суетящейся публикой иерусалимским улицам, я поневоле то и дело вспоминала басню Крылова
"По улицам слона водили". В основном на меня смотрели огромными глазами. Кто-то кидал агрессивно-неодобрительно мне вслед: "Что это
за лоскут такой!" Кто-то останавливал и задавал вопросы, и иногда даже доброжелательным тоном. Один фалафельщик пытался меня
убедить, что "можно же ограничиться демонстрациями!"
Продавец магазинчика женской одежды на Агриппас напротив рынка "Махане Йеуда", неободрительно качая головой, пытался убедить
меня: "Вот ведь, у вас в Мицпе-Йерихо этого никто не носит! И смотри - тут никто этого не носит!"- "Слиха, адони! Это же не модная
деталь! Хуже было бы, если бы такую моду ввели в приказном порядке..." Тут мой собеседник, к моему изумлению, повторил довод Томи
Лапида: "Ведь их же не в газовые камеры везут! Это же наше еврейское правительство!" - "Тем хуже, что это, как ты говоришь, "наше
родное еврейское правительство"! Моя звезда призывает тебя и всех вокруг: проснитесь! Задумайтесь!" Он повторил довод предыдущего
собеседника о пользе многочисленных массовых демонстраций (на которые наш правитель реагирует не больше, чем на укус комара)...
...Иду по улице Мелех Джордж. На груди - оранжевая звезда. Навстречу - пожилая пара. К моему радостному удивлению, женщина
обращается ко мне: "Коль а-кавод! (Молодец!)" Разговорились. Оказалось, что у её мужа почти вся семья погибла в Катастрофе, а у них
в теракте в Гуш-Катифе погибла дочь. Я тут же спросила, как её звали. "Аува," - ответила женщина. - "А-а! Моя подруга из Неве-
Дкалим, Мириам Фрайман..." - "Ну, конечно, мы знакомы с ними!" - воскликнула собеседница. - "Она меня знакомила с Мириам Гросс!" -
"Ну, да! Моя Аува была замужем за её внуком. А моя вторая дочь Сара живёт тоже в Гуш-Катифе..." - "Точно, припоминаю!"
Эти люди сопрокоснулись и с Катастрофой, и с террором слишком тесно и больно, но их не шокирует и не оскорбляет такое
напоминание о прошлом и предупреждение на будущее...
Иду дальше. Навстречу худощавая седоватая дама, на лице которой написано ожесточение. Она зло бросает мне в лицо: "Мне стыдно
смотреть на тебя! Я дочь уцелевших в Катастрофе, и твой знак оскорбляет меня!" Не успела я рта раскрыть, как она уже унеслась со
скоростью ветра, гордо подняв голову. Последнее слово осталось за ней - но только потому, что она, наверно, отработала быстроту
своей реакции на такой случай. Точно так же был произнесён стремительный монолог следующим встречным: "Стыдно, геверет, стыдно!" -
и след его простыл...
Так прошёл мой первый выход в люди на иерусалимских улицах. Пока что я была единственной... Пока что!
А впрочем... Где-то теплится безумная надежда, что эти "оранжевые звёзды" всколыхнут что-то в роботоподобном мозгу наших
власть предержащих... Или Тот, Кто всегда приходит на помощь, увидит наши усилия и остановит безумие планируемого изгнания евреев
из их домов и разрушения их цветущих посёлков...
МАЛЕНЬКОЕ ИНТЕРВЬЮ
И снова я, нацепив на грудь оранжевый лоскут, иду по Иерусалиму. На сей раз наткнулась всего на один инцидент (сколько косых
взоров меня сопровождали, уже не обращала внимания). Одна женщина мне крикнула, что такие, как я, приносят большой вред народу
Израиля. Эта не спасалась от меня бегством, чтобы последнее слово (оно же первое) осталось за ней. Поэтому мы с нею перебросились
парой-другой реплик на повышенных тонах. Она атаковала меня заявлениями, что никак нельзя сравнивать то, что было тогда, с тем, что
происходит ныне. Расстались мы, переполненные взаимной неприязнью и - не переубеждённые.
Подхожу к Иерусалимской Центральной автобусной станции. Снова мы, "женщины в зелёном", собираем среди солдат и резервистов
подписи с отказом участвовать в изгнании евреев из их домов. Рут Матар одобрительно улыбнулась и произнесла на иврите: "Кол а-
кавод!" То же мне сказали и другие. Мы стояли и взывали: "Евреи не изгоняют евреев! Ты в еврейской армии, чтобы защищать свой народ
от врага, но не воевать против него, не для вышвыривания евреев из их домов! Изгнание евреев - опасность для страны!"
Мимо пробегали, проходили, деловито болтая с кем-то по мобильнику или прихлёбывая кофе из горячего стаканчика, прошмыгивали
парни и девчата в форме с приятными еврейскими лицами. Увидев нас и слыша наши призывы, они тут же надевали на лица каменные маски
и торопились, торопились, торопились исчезнуть с нашего поля зрения... Это приводило в отчаяние: было очевидно, что они боятся даже
думать о том, что предстоит. Какая-то девица бросила мне что-то, что я не ухватила. Но, когда я её переспросила, она бросилась от
меня удирать, как будто я и вправду за ней намеревалась погнаться. Это было и смешно, и грустно.
С одной солдаткой, которая курила в компании подруг, всё-таки удалось поговорить, но разговор оказался неприятным. Я,
разочарованная даже не каменным, а каким-то чугунным выражением её лица при отказе и словами: "У нас приказ не подписывать этого!"
- спросила: "А если поступит приказ убить маму? Ты и это сделаешь, коль скоро приказано?" - "Да!" - твёрдо и нагло ответила
девчонка, глядя поверх моей головы. Больше говорить было не о чем...
Я, уже не в первый раз, подумала: "Наверно, и эта реакция молодых солдат на наши призывы сродни резко агрессивному неприятию
отчаянной акции протеста жителей Гуш-Катифа, выраженной в этой оранжевой звезде. Это - следствие всё той же "страусиной болезни".
Люди устали от кафкианской ситуации, в которую в самый разгар непрекращающейся террористической войны, нас насильно погрузили
преступные правители - и люди не хотят об этом думать. Так гораздо спокойней - и здоровей для нервов. Ведь считается, что сделать
ничего нельзя..."
Возле Аниты крутился какой-то мужчина средних лет в чёрной вязаной кипе, какая принята у религиозных евреев из стран Западной
Европы и Америки. Он очень прилично говорил на иврите с явным акцентом, похожим на английский. В какой-то момент он подошёл ко мне
и начал задавать вопросы: "Откуда я? Да сколько лет в стране?" - и тому подобное. Имени, кажется, не спросил... О том, что я
проживаю в Мицпе-Йерихо, ему уже поведали. Не иначе, его впечатлила оранжевая звезда у меня на груди, а может, и моя активность.
Короче, он, представившись иерусалимским корреспондентом голландского телевидения, попросил ответить на несколько вопросов. Я
согласилась. Беседа велась на иврите, поскольку они не знают русского, а я не владею английским. (Впрочем, давать интервью - очень
ответственная и нервная работа, и я не уверена, что на русском отвечала бы лучше...) Конечно, все вопросы вертелись вокруг моей
оранжевой звезды. Коронный вопрос: "Как вы считаете, есть всё-таки отличие той ситуации Катастрофы от нынешней?" - "Да. Самое
главное отличие: тогда это с нами, евреями, делали гои. А сейчас - наше родное израильское правительство!" - "Но ведь их всё-таки
не убивают, только выселяют из домов! В газовые камеры никто никого не гонит!"
От такого довода (имени Томи Лапида) впору дар речи потерять! Ещё бы! Да если бы наше правительство, возглавляемое саброй
еврейской национальности Шароном, до этого дошло!.. нет, оно просто готовит еврейский трансфер на еврейской земле, а между тем
позволяет почти безнаказанно обстреливать еврейские поселения! Ну, устроит раз-другой показательные выступления с ответной
операцией... Впрочем, эта "сдержанность - сила" началась отнюдь не после обнародования плана так называемого "размежевания", а
гораздо раньше. Но сказала я другое: "А знаете, там, в Европе тоже всё начиналось с мелочей - с работы увольняли, из школ выгоняли
детей, разоряли бизнесы... потом уже стали из домов выгонять... Между делом погромы... И только потом и до уничтожения дело дошло!"
- "Но сейчас-то дело никак не может дойти до уничтожения!" - "А я и не говорю, что этим будет заниматься родное израильское
правительство. Вон, арабы на весь мир открыто заявляют, что хотят нас уничтожить, в море сбросить. Разве программа "размежевания"
не прокладывает им удобную и прямую дорогу к этому?!" Более мой собеседник решил со мной эту тему не развивать. Полагаю, что его
следующие собеседницы, Анита, а затем и Надя, с которыми он вёл диалог по-английски, ему смогли достаточно подробно дополнить то,
что я, из-за сильного волнения сказать так и не смогла. Впрочем, моя подруга, сабра в 7-м поколении Эстер Бат-Лахми, сказала, что я
всё сказала очень хорошо и правильно.
А солдаты продолжали мимо нас сновать, и кое-кто всё-таки останавливался и подписывал свой отказ нарушать заповеди В-вышнего
и свою воинсткую присягу во имя исполнения преступного приказа.
Назавтра СМИ передали, что уже тысячи солдат и офицеров подписали это воззвание, что вызывает у зарвавшихся правителей
-"размежевателей" естественную тревогу: если столько военнослужащих и резервистов уже сейчас заявляют о своём отказе участвовать в
выполнении преступного приказа, то что же будет дальше! Посему начальник Генштаба и министр обороны обратились к поселенцам
прекратить агитировать солдат за отказ выполнить приказ, прекратить разваливать армию! То бишь: господа кандидаты на трансфер,
прекратите сопротивляться нашему решению, против вас же направленному! Жертва, тебя бьют, а ты не кричи и сдачи давать не моги! Вот
тут-то, батеньки, у вас и ошибочка вышла! Покорно блеять баранами и бежать, куда прикажут, хоть бы и в пропасть - не согласны!
