Опубликовано на http://haifa.jnews.co.il/ 18 апреля 2005.
Вчера в Хайфском университете состоялся симпозиум, на котором обсуждалось планируемый правительством демонтаж еврейских поселений в Гуш-Катифе. Одним из главных выступающих был заявлен Моше Фейглин, руководитель фракции «Еврейское руководство» в Центре «Ликуда». Как сообщили организаторы мероприятия, плакаты, приглашающие на симпозиум, были развешаны по всему кампусу ещё две недели назад, но их методично срывали. А вот на прошлой неделе на них появились надписи «Фашизм не пройдёт». Такое могли сделать только активисты студенческой ячейки «Хадаш». Они этого и не скрывали, намекнув, что сорвут предстоящее мероприятие.
Началу симпозиума предшествовали некоторые. При подъезде к университету были вывешены огромные плакаты, на которых красовались уже привычные лозунги протеста против политики правительства в секторе Газа. А вот перед входом в зал «Сфадья», где и должно было проходить мероприятие, чувствовалась какая-то нервозность. У дверей была расставлена усиленная охрана. Оказалось, что в зал могли войти только обладатели студенческих удостоверений. Журналистов пускали только при активном вмешательстве пресс-секретаря университета.
Итак, встреча началась без эксцессов, хотя ведущий сразу же попросил присутствовавших соблюдать спокойствие. По его словам организаторы предупреждены о возможных провокациях, поэтому попросил студентов не вмешиваться в возможный конфликт. Если таковой произойдёт, своё слово скажет университетская охрана. В зале присутствовали несколько десятков человек. Активистов «Хадаш» замечено не было.
Первым выступил Моше Фейглин. Он сходу сообщил, что в принципе не важно, кого выберут израильтяне на следующих выборах, так как процесс размежевания продолжится. Размежевание не территориальное, а отход от еврейской идентичности. Он рассказал, что совсем недавно наткнулся на заметку в «Едиот Ахронот», в которой сообщалось о том, что в Ашдоде и Ашкелоне в ближайшее время появятся установки против «Касамов». Заметка является довольно символичной, так как Шарон ни разу не пояснил, почему должен произойти демонтаж поселений Гуш-Катифа. По версии Фейглина демонтаж происходит ради демонтажа. И тут он связал всё вышесказанное с еврейской идентичностью, приведя известный уже полуисторический факт. Когда в 1996 году на выборах победил Беньямин Нетаньягу, журналист Первого телеканала спросил проигравшего Шимона Переса: «Кто, по-вашему, победил на этих выборах?» Ответ был, возможно, несколько странным: «Евреи». А на противоположный вопрос о проигравших, патриарх израильской политики заявил: «Израильтяне».
Фейглин рассказал о своей семье, которая приехала из России в конце восемнадцатого века. Мечтой его пра-пра-дедушки была обработка Земли Эрец-Исраэль. Это то, что он и делал сотоварищи в Метуле. Интересно, что тогдашняя Метула напоминала сегодняшний квартал Меа-Шеарим. То есть идеология этих поселенцев была тесно связана с традиционными еврейскими ценностями. Со Второй алиёй начали приезжать сторонники социалистических идей, связь которых с иудаизмом была крайне поверхностна. Лидера социалистов он назвал Юдке. Юдке, по его словам, взял власть в свои руки в еврейском Ишуве, а потом и в Израиле. И не важно Перес это или Нетаньягу, он тот же Юдке. Фейглин убеждён, что любое руководство страны, которое уже давно действует без какой-либо идеологической подпитки, боится возрастающей силы религиозных сионистов. В этом и причина политики Шарона: демонтаж поселений ради демонтажа. Ведь они создавались на определённой идеологической основе.
Фейглин завершил своё выступление словами: «Евреи! Мы победим! Я верю, что демонтаж поселений не произойдёт». Один из присутствовавших в зале сходу задал ему вопрос, на чём основывается его уверенность в том, что планы главы правительства не осуществляться. Фейглин ответил, что ближе к сроку «икс», в армии произойдёт массовый отказ солдат и офицеров подчиниться приказу о насильственном выселении жителей Гуш-Катифа. Кроме этого, он надеется, что сами поселенцы не дрогнут.
Очевидно, читателей интересует, произошла ли стычка с активистами «Хадаш»? Всего лишь трое молодых коммунистов таки появились в зале, правда, с получасовым опозданием, усевшись во втором ряду. Вели они себя спокойно. В конце встречи они задали несколько малозначительных вопросов Фейглину и во время ответа на один из них неожиданно встали и покинули зал.