Maof

Закончив трапезу, собрался я поехать вниз, посмотреть что происходит (и происходит ли вообще), вдруг позвонил Виталий Кардашёв и прокричал «приезжай скорее, я всё снял,  будешь спасать плёнку!»

Немного удивившись (типа «что там такого могли сотворить кучка подростков») поехал я вниз. Виталий встретил меня в кустах, внутри посёлка, поехали вниз, на выезд.

Выехал я, высадил Виталия, и завернул на стоянку заправки, что при въезде в Кдумим.

Краем глаза видел несколько девочек сидящих на дороге, ведущей на военную базу.

Развернулся, остановился с краю, отвлёкся на телефон - пришло сообщение, и звонок без ответа…

Дальше романтика заканчивается…

Крики, Виталий бежит к машине, за ним несколько ЯСАМников. В полуметре от машины его хватают, он пытается уберечь его профессиональный  фотоаппарат.

В моё открытое окно влезает с криком и дикими глазами ЯСАМник, вырывает ключи, хватает меня за руки. Пытаюсь узнать, что он от меня вообще хочет, и что я сделал – он требует,  чтобы я вышел. Выхожу, меня начинают уводить от машины – прошу их дать мне возможность закрыть машину и окна. Меня толкают, подымаю высоко руки вверх (не фиговое наверное зрелище с моим ростом), женщина на заправке кричит «а этого-то за что?!»…

Приходим.

Там толпа, состоящая из кучи ЯСАМников, все в какой-то истерике (где этих дебилов-арсов  набирают?), обычные «синие» полицейские, и на земле, между машинами, с десяток арестантов. Среди них (уже нас) девочка в слезах, головой на земле, со странными пятнами на лице. Я спросил её, что с ней - она пробормотала, что не может двинуть головой, и что ей плохо. Громко несколько раз сказал, чтобы ей привели врача, и вроде они сами  это поняли. Минут через двадцать к ней пришёл молодой армейский офицер, фельдшер. Что было с ней дальше, я не видел…

Виталий судорожно прижимал к груди фотоаппарат, и какой-то момент он попытался вытащить плёнку – но «стражи порядка» это усекли, и её конфисковали. Думаю, её мы уже никогда не увидим, хотя эта плёнка, и состояние девочки, имеет непосредственное отношение к нашему аресту: Виталий успел снять, как «бойцы» обработали девочек….

Между тем, меня обыскали (я дружески предложил психу из ЯСАМа  конфисковать у меня туалетную бумагу) , забрали «теудат зеут», заставили выключить телефон, попросили права на машину, сфотографировали и написали бумагу.

 Я проходил у них под кличкой «пособник фотографа», и обвинялся в помощи Виталию скрыться и сопротивлению при аресте. (Сначала хотели добавить ещё «попытку наезда на полицейского», но потом передумали).

Виталий, как главный, обвинялся в нападении на полицейского (сначала было «на офицера ЦАХАЛя»), попытке бегства и сопротивлении при аресте.

Угу, фотоаппарат  в 10 тысяч шекелей – лучшее оружие для нападения на полицейского.

И кстати, хотел бы я видеть того героя, который «нападёт» на команду ЯСАМников…..

Погрузили нас в машину, девочки-мальчики в разных отсеках, окон нет, без мазгана  можно и отключиться там, вроде поехали. Но не долго, машина остановилась, и появился он…

Провокатор.

То, что товарищ провокатор, поняли мы сразу, инстинктивно.

Сейчас я уже могу объяснить почему.

Откуда он появился неясно, раньше, в Кдумим, мы его не видели, одежда странная, в глаза не смотрит, и главное – в последний день «итнаткута» уже не произносят громкие фразы про «борьбу» и про «бней-зонот  полицейских». (И так всё ясно….)

Ехали мы долго, часа три. В полиции Ариэля мест для нас не было (безобразие!), просидели  там в машине почти час, и развернулись в Рамле, в Маасиягу.

Похождения мои в Маасиягу не столь занимательны, меня  быстро выпустили, под расписку, – через два часа, после «собеседования со следователем» и  после всяких фотопроцедур. Однако, я успел поинтересоваться про «макароны на обед» и похвалить новый, суперсовременный компьютер для отпечатков пальцев. (Дык, посадят меня когда-нибудь за такие шуточки…).

Над Виталием измывались дольше – почти двое суток. И выбросили его ночью, когда транспорт уже не ходит. Фотоаппарат пока не отдали, обещают через две недели.

Ему помогали много хороших людей, и особенно депутат Юрий Штерн, который передаёт дело в одну из комиссий кнессета. История тут ещё не закончилась.

Суд над девочкой, попавшей в больницу тоже ещё впереди, ей занимается организация «прав человека в ЕША», куда мы и послали наши письменные показания.