Их дома стояли рядом. Заборов в поселении не было кроме одного - внешнего. Дворики разделяли как живые изгороди,так и просто дорожки или канавки. Дом рава –ашкеназа стоял рядом с домом рава-сефарда. Двор рава ашкеназа граничил со двором рава сефарда. А ещё через ряд домов посёлок переходил в белые песчаные дюны, смыкающиеся с синим-синим морем. Синева моря днём сливалась с синевой неба, и вечный шум волн сопровождал детей обоих равов с рождения. С 3х лет они играли вместе: черноволосая, черноглазая, худая восточная девочка - дочь рава сефарда и белый, пухленький, горящий на солнце до красного цвета, голубоглазый мальчик –сын рава ашкеназа. Рахель и Эльяшив. И, если во дворах, где было полно братьев и сестер, им становилось тесно, то пустынные дюны были совсем рядом, как и поющее песню вечности море.
Счастливое и вольное детство сменилось тревожной, военной порой взросления. Его Бар мицва и её бат Мицва уже происходили под ежедневные разрывы снарядов и мин. Под похороны соседей и визиты в больницы к раненым соседям и школьным друзьям. Под постоянные чудеса и потрясающее ужасом отсутствие чуда.
А потом пришло самое чёрное. Все эти годы взрывов и чудес, горьких потерь и войны, они знали, что в их жизни под огнём есть смысл. Они с детства знали, что они- воины, защитники Страны, Народа и Торы. Они знали, что ведут войны Всевышнего и являются поясом безопасности Страны и Народа. Но страна и народ предали их. Продали за тропические острова для наследников захватившей власть в Стране хунты, продали за деньги Евросоюза исполнители этой хунты на местах, продал народ за призрачные обещания ещё нескольких лет сытой,спокойной, безмятежной жизни,за лживые обещания. Их вытащили из их домов и садов, уволокли с их берега. Дома и синагоги разрушили. Сады засушили. Осквернили могилы их погибших. А людей распихали по лагерям беженцев. Его в Ариэле, её в Ницане. С 3х лет они были вместе каждый день. Ни у него ни у неё не было друга ближе. Они были оторваны не только от дома, сада, берега, моря и смысла своей стойкости. Они были оторваны друг от друга.
Чтобы заглушить боль Эляшив взял на себя в новой ешиве двойную задачу: за 1 год он решил сделать все общеобразовательные багруты, а потом всё бросить на изучение иудаизма. Он понимал, что чем раньше он встанет на ноги, тем скорее сможет вернуть себе Рахель.
Через 2 года после погрома их поселка им исполнилось 17 лет. Они сказали родителям, что хотят пожениться. Оба рава и сефард и ашкеназ посоветовавшись со своими знакомыми рабаним были непреклонны. Раз эта молодёжь с 3х лет ни разу не взглянула ни кого другого, то они могут путать детскую привязанность и общую тоску по былому с любовью. Молодые должны год не видеться друг с другом, не поддерживать связи и позволить старшим знакомить их с другими кандидатами на создание семьи. Если через год они также будут уверены в собственном выборе, тогда будет разговор про свадьбу.
Рахель и Эльяшив подчинились условиям старших. Год они не только не виделись, но и не перезванились и не переписывались. Когда через год они повторили свою просьбу, у старших не было выбора. Четверть гостей на свадьбе- именитые рабаним. Полный зал молодёжи. У парней из под традиционных белых рубашек и цицит торчат форменные военные брюки. То тут, то там забытый на голове десантный берет. За плечами у многих автоматы.
Сама хупа велась по очереди сразу несколькими рабаним. А каждая браха из положенных 7 благословений произносилась новым равом. Худенькая, черноволосая, черногрлазая, крупноносая невеста вся осветилась лицом, когда её привели под хупу, где ждал её Эльяшив. Стала настоящей красавицей. А он, ожидая её под хупой, молился так горячо и самозабвенно, что было очевидно, его обеты навсегда. И в свидетели они призывал самую высокую инстанцию, существующую в нашем мире.
Под хупой равы уничтоженного посёлка обычно благословляли молодых горсткой Святой Земли Иерусалима. Под этой хупой они смогли благословить молодых ещё и горстью Святой земли Нецарим, привезённой с последней войны одним их соседом и другом.
После последней не выигранной войны на местах их домов и садов, казалось, что теперь, наконец-то, большая часть народа поймёт. Но вместо ожидаемого просветления, люди запутались и потеряли ориентиры ещё больше. Они уже вообще ничего не понимают. Вроде бы, все поняли, возвращаться надо. НО никто не хочет осознать: «Зачем?»
Потому что, ответ на этот вопрос созвучен ответу на более глобальный : «Зачем мы здесь?», ответ на который требует не только возвращения в Газу, но и возвращения вообще. Очень долгой дороги домой. И поэтому, оторванные от корней перекати-поле, совершенно теряют ориентацию в окружающем наполненном грозным светом ментальном пространстве и вопрошают:
«Где правда, граждане?»
В нашей реальности правда не ищется в статьях журналистов и на экранах телевизоров. Правду можно увидеть, ощутить и осознать только живой точкой в собственном сердце. И если эта точка молчит, то разбудить её может только сам человек. На этой свадьбе живая, светлая. Юная правда стояла у меня перед глазами. Стояла, пела, плясала,роняя десантные береты, а иногда и автоматы. Совсем рядом и совершенно очевидно. И нет у меня ни малейшего сомнения, что вернут своим детям Эльяшив и Рахель море и дюны своего детства, как вернул себе Эльяшив свою Рахель. Я вижу это также ясно, как буквы, которыми пишу. Лишь одно не очевидно. Что будет с нами, с теми из нас, кто не встанет рядом с ними в предстоящей войне .

"Живой журнал" elkek