Но однажды ночью снова нарушен покой. Почти как в ту незабываемую, страшную ночь - ночь той субботы. Только тогда еще не легли, еще сидели за убранным белой скатертью столом. Тогда еще оставалось несколько секунд жить Нати, мужу и отцу.
Сейчас его нет уже. Но снова стучат в дверь.  «Кто там?»
«Это полиция»,- отвечает голос за дверью. «Открой сейчас же. Вы должны убраться из дома». Однажды ночью.... Авторизованный перевод: Раиса Эпштейн

Ты стоишь на этом холме...Вокруг тебя изумительный пейзаж, Хевронское нагорье, опавшие зимние листья, зелень ,цветы. Но стоит опустить взгляд вниз – и все меняется: перед тобою предстают тяжелые картины разрушения, растоптанной жизни еще недавно счастливой семьи. Разрушенный до основания дом. Разбросанные по земле детские книжки, тетради ,карандаши ,картинки, фотографии, славный игрушечный медвежонок. Слева и справа от тебя – разваленные остатки бывших стен,  взломанной крыши, вырванные из земли куски фундамента, разорванные водопроводные трубы.

Ты слышишь голоса и звуки из недавнего прошлого, прошлой жизни на этом холме, которая разрушена, которой уже больше нет здесь. Ты слышишь эти звуки и голоса евреев, своими руками, в поту, усталости и счастье, строящих дом. Дом - чтобы жить в нем. Дом - чтобы растить в нем детей. Дом, который строят евреи, вернувшиеся сюда после двух тысяч лет изгнания,  на этой извечной еврейской земле – здесь, совсем недалеко от пещеры Махпела, от Хеврона, в самом сердце Эрец-Исраэль.

Ты слышишь напевы шабата. Ты слышишь голоса смеющихся детей.Ты слышишь голоса учения Торы, молитв, чтения Псалмов. И потом вдруг - звуки выстрелов, крики на арабском, возгласы ужаса матери и детей, плач, стоны и боль. Кровь. Смерть. Несчастье. Трагедия, которую еще никто и никогда не умел описать. Горе, в котором не может утешить никто.

Но все равно, несмотря на боль и невосполнимость потери, несмотря на безутешность трагедии, в дом и на холм потихоньку снова приходит жизнь. И опять звучат напевы шабата. И опять слышны голоса учения Торы. И голоса детей, сирот, - медленно и трудно возвращающихся к обыденности. И голос матери, вдовы, - сдерживая свою неутихающую боль, утешающей и поддерживающей их.

Но однажды ночью снова нарушен покой. Почти как в ту незабываемую, страшную ночь - ночь той субботы. Только тогда еще не легли, еще сидели за убранным белой скатертью столом. Тогда еще оставалось несколько секунд жить Нати, мужу и отцу.

Сейчас его нет уже. Но снова стучат в дверь.  «Кто там?»
«Это полиция»,- отвечает голос за дверью. «Открой сейчас же. Вы должны убраться из дома».
 «Но как это возможно?  Дети спят. И что с вещами? Мой муж убит здесь, в этом доме! Может быть, вы можете подождать до завтра? Может быть, нам удастся сделать что-нибудь... Я хотя бы подготовлю детей, соберу вещи...»

«Я извиняюсь, но это невозможно, у меня приказ, вы обязаны оставить дом тотчас же!»

Дети просыпаются, испуганные, дрожащие, пережитая травма возвращается снова, страшные картины той субботы встают перед их глазами – той самой субботы, когда их папа встал из-за субботнего стола, услышав стук в дверь, и больше не возвратился никогда...

Они уже внутри, в доме: «Поспеши, у нас нет времени. Сюда прибыло множество солдат, и все они здесь, вокруг дома, вокруг холма. Не тяни время. Тебе не на что надеяться. Никто не придет тебе на помощь – все подходы сюда перекрыты армией.  Все полицейские уже готовы – давай выходи, вперед!»

«Но что с детьми? Что с одеждой, с самыми необходимыми вещами? И куда мы пойдем?»

«Ты, видимо, не понимаешь», - объясняет ей командир. Сам БАГАЦ сказал ,что вы обязаны тотчас же уйти из этого дома! У нас есть приказ самого БАГАЦа! Солдаты – вперед! Грузите все, что здесь есть, на грузовик. Что там такое – упали книги? Ерунда. Что это, семейные фотографии?  Бросьте обращать внимание на эти глупости, -подумаешь, сфотографируются еще раз. Ребенок хочет медвежонка? Обойдется без него. Не теряйте времени, быстро в машину их, и не задерживаться! Алло! В чем дело? Палестинцы  бросают камни в проезжающие автомобили? У нас сейчас нет возможности заниматься всеми этими мелочами. Мы выполняем чрезвычайной важности приказ. Весь батальон с дополнительными силами подкрепления задействован здесь, на выполнении задачи  выселения из дома на высоте 26 семьи Нати Озери.Да, этого самого – которого убили. Что значит – почему? У нас приказ БАГАЦа! Что, распоряжение БАГАЦа касается только стационарных построек? Так ты говоришь, что с точки зрения БАГАЦа семья может остаться здесь? Хорошо, может быть. В сущности, это все не важно. Дело сделано. Все уже погружено на грузовик».

«Ну все, кончили?  Чтоб дети там перестали плакать! И мать тоже! Ну, все готово? Где бульдозер? Вперед! Пусть начинает двигаться – сначала на дом, потом на остальные постройки. Что, в доме еще остались вещи? Все, уже поздно. Что там происходит? Начинают прибывать люди? Быстро закрыть Кирью, со всех сторон. И шоссе на Гуш-Эцион тоже. Не дать ни одному человеку выйти отсюда или пробраться сюда! Снова плачут дети? Ну хватит,
я что, психолог? У нас есть приказ. Мать опять требует чего-то? Что ей надо – одежду для детей? Все вещи находятся во дворе полицейского участка, там все в коробках. Не все? Ну и что, это естественно, ведь было темно».

***

Ты слышишь голоса,  голоса разрушенного дома, разрушенной еврейской жизни. Ты слышишь – и не веришь своим ушам. Ты видишь страшные следы этого разрушения – и отказываешься верить глазам твоим. Вот такое сделано вдове, муж которой был убит прямо на ее глазах только два месяца тому назад? Это возможно? Вот такое сделано сиротам убитого еврея? Кто послал наших солдат на выполнение этого приказа? И что им говорят, когда вот на такое посылают их? Мы знаем – что. Им говорят, что этой ночью они выходят на выполнение важной задачи в Хевроне.

И не менее существенна формальная причина, на основании которой дано это задание. Араб подал в суд фальсифицированные документы, проигрывал раз за разом на всех уровнях судебного разбирательства, снова обратился в БАГАЦ, и там, наконец, его лживая версия была принята к рассмотрению. Адвокаты, обильно финансируемые Европейским Содружеством, сумели убедительно    представить его, и убежденный ими БАГАЦ тотчас же издал постановление – не устанавливать на высоте 26 стационарных построек. На следующем этапе те, кому надо, сумели сфальсифицировать даже это постановление БАГАЦа, истолковав его таким образом, что якобы и людям запрещено оставаться там. И затем те, кому это надо, решают, что лучше всего сделать дело глубокой ночью, без всякого предупреждения, без предоставления еврейской семье даже минимального времени на сборы – хотя бы времени, которое обязательно предоставляют семьям арабских террористов в тех редчайших случаях, когда БАГАЦ все-таки разрешает армии разрушать их дома.
  Никто не думает о чувствах пятерых еврейских детей. Никто не думает о вдове, молодой женщине, которой еще не исполнилось и 30-ти лет. Никто не размышляет о том, что почувствуют живущие в этом районе евреи, после того как десятки их братьев были убиты только за четыре последних месяца, и теракты следуют здесь один за другим.

Глава правительства обещал после убийства 12-ти израильтян на узкой дороге между пещерой Махпела и Кирьят-Арбой, что здесь будет создан «территориально- непрерывный участок». Вместо этого мы получили  непрерывность террора, непрерывность убийства, непрерывность сменяющих друг друга похорон.

Когда мы пытаемся говорить о проблеме безопасности, нам отвечают, что для ее обеспечения у армии нет достаточных человеческих ресурсов. Но теперь выясняется, что ресурсы мгновенно находятся, когда  ставится гораздо более важная, чем наша жизнь, задача – задача изгнания евреев с их земли.

И думая обо всем этом, ты поднимаешь  глаза к небу, и потом смотришь на Кирьят-Арбу, на еврейский Хеврон. Ты чувствуешь глубокие корни, соединяющие тебя с этой землей, ты чувствуешь, что твоя и твоих братьев жизнь здесь вырастает прямо из этих корней, которые не в состоянии вырвать никто – как не мог их вырвать никто в течение всех двух тысяч лет изгнания твоего народа с этой Священной, обильно политой еврейской кровью Земли.
  И несмотря на всю боль, на весь гнев, на все сострадание – ты знаешь точно: на высоте 26 еще будет построено много еврейских домов, и много еврейских детей будет здесь, и будут голоса Святой Субботы, и будет жизнь.
   В том числе – будет здесь дом и будут здесь радостные голоса  детей убитого Нати Озери.

Ноам Арнон, председатель поселенческого совета еврейского ишува в Хевроне

Статья опубликована в газете «Га-Цофе», 28.03.03

---

Сбор пожертвований для вдовы Нати Озери, Ливнат Озери и их пятерых детей Банк «Мизрахи», Гиват-Шауль, номер счета 178597, на имя Исраэля и Авивы Нир (бабушка с дедушкой Ливнат, у которых она сейчас живет). Поскольку вдова Нати Озери, Ливнат, с детьми живет у бабушки с дедушкой, чеки на ее имя можно также высылать по почте по адресу: Исраэль и Авива Нир, ул. Хаим Виталь 14, Гиват-Шауль, Иерусалим 95470.
Адрес и номер счета бабушки Ливнат Озери на английском языке
Mizrahi Bank 20 Givat Shaul branch no. 458 Account no. 178597,
on the name of "Yisrael and Avivah Nir" (the grandfather and grandmother of
the widow Livnat). Checks, clothing, or anything else can be sent to: Yisrael and Avivah Nir
14 Hayyim Vital Street Givat Shaul Jerusalem 95470

Материалы у нас на сайте о Нати Озери и о погроме в его доме:

Иван Нави
На безымянной высоте
article.php3?id=2394&type=s&sid=19

Раиса Эпштейн
Беснующиеся поселенцы в Хевроне - 2
article.php3?id=2379&type=s&sid=19

Раиса Эпштейн
Беснующиеся поселенцы в Хевроне
article.php3?id=1911&type=f&sid=486

Нати ОЗЕРИ
ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
article.php3?id=2363&type=s&sid=19

Гиллель Бродский
ПАМЯТИ НАТИ
article.php3?id=2364&type=s&sid=19

Йекутиэль БЕН-ЯАКОВ
ЧЕСТЬ И ХВАЛА "ХУЛИГАНАМ"
article.php3?id=2365&type=s&sid=19

Фаня Шифман
КОГО ВОЛНУЮТ СЛЁЗЫ ЕВРЕЙСКОЙ ВДОВЫ И СИРОТ...
article.php3?id=2366&type=s&sid=19

Так же на Седьмом канале :

http://sedmoycanal.com/news.php3?id=38376

http://sedmoycanal.com/news.php3?id=38336

http://sedmoycanal.com/article.php3?id=1695

http://sedmoycanal.com/article.php3?id=1692