В течение тридцати лет израильская левацкая организация «Мир Сейчас» продвигала идею, что достаточные уступки Израиля принесут мир между Израилем и его арабскими соседями, и что отказ Израиля сделать необходимые уступки, в первую очередь ликвидировать поселения и вернуться к границам перемирия до 1967 года, является главным препятствием на пути желательного решения проблемы. «Мир Сейчас» неизменно отстаивала эту точку зрения как дома, так и во всём мире, и благодаря этому приобрела горячих сторонников за рубежом, а также широкое признание средств массовой информации.

В начале этого года, когда организация праздновала своё тридцатилетие, израильское правительство обнаружило, что она нарушила израильские законы, использовав средства, якобы предназначенные для поддержки связанной с ней бесприбыльной образовательной организации, для финансирования своей политической деятельности. Согласно сообщению газеты «Джерузалем Пост», обнаруженные нарушения, среди прочего, приведут к тому, что американские сторонники «Мира Сейчас» не смогут освобождать от подоходного налога свои пожертвования. Последующие сообщения СМИ содержали сведения и о других нарушениях закона, совершённых организацией.

Но заголовок данной статьи имеет в виду не мошеннические попытки «Мира Сейчас» выдавать себя за «образовательную» организацию. Он, скорее, относится к той политической программе, которую она продвигает в течение прошедших тридцати лет.

«Мир Сейчас» появилась весной 1978 года, через девять месяцев после того, как премьер-министром Израиля стал Менахем Бегин, положив тем самым конец монополии партии Труда по управлению государством.

Период власти партии Труда включал первые десять лет после установления контроля Израиля над Западным Берегом, Газой, Синайским полуостровом и Голанскими высотами в 1967 году. Политика партии Труда в вопросе будущего Западного Берега сводилась к разделу этой территории, который позволил бы сохранить израильский контроль над стратегически важными районами, передав под арабский контроль районы, в которых проживала основная масса палестинских арабов.

Резолюция Совета Безопасности 242, принятая осенью 1967 года, говорила, что Израиль должен вернуть захваченные земли и отойти к «безопасным и признанным» границам в обмен на мир, но она не призывала Израиль уйти со всей захваченной территории. Наоборот, авторы резолюции 242 утверждали в явном виде, что, по их мнению, Израиль не должен отступать к предыдущим линиям.

Лорд Карадон, являвшийся тогда представителем Великобритании в ООН и представивший проект резолюции на рассмотрение Совета Безопасности, отмечал несколькими годами спустя: «Было бы неправильным требовать от Израиля возвращения к линиям на 4 июня 1967 года, так как эти линии были нежелательными и искусственными. В конце концов, они обозначали собой места, на которых оказались солдаты воюющих сторон на момент прекращения военных действий в 1948 году. Это были всего лишь линии перемирия. Вот почему мы не потребовали от Израиля возвращения к этим линиям, и я считаю, что мы были правы…».

Представитель США в ООН присоединился к этому мнению, указав, что «предыдущие границы Израиля, как показал опыт, явно не обеспечивали его безопасность». А президент Линдон Джонсон вскоре после войны заявил, что возвращение Израиля к границам июня 1967 года «оказалось бы рецептом не достижения мира, а возобновления враждебных действий». Джонсон выступал за создание новых «признанных границ», которые гарантировали бы «защиту от террора, разрушений и войны».

Раздел территории Западного Берега, который подразумевала партия Труда, обеспечивал контроль Израиля над такими важными стратегическими районами – большинство которых было заселено незначительно – как Иорданская долина, высоты, доминирующие над этой долиной, некоторые стратегические высоты, доминирующие над приморской долиной, которая является местом проживания основной части населения Израиля, районы вокруг Иерусалима, играющие ключевую роль в обороне города, и район Гуш Эциона; остальные территории предполагалось передать под суверенитет арабов. Чтобы подкрепить стремление Израиля оставить за собой районы, которые подразумевала партия Труда, правительство проводило политику создания в этих районах «фактов на местности» - так называемые «поселенческие» анклавы.

Избранное в 1977 году правительство Ликуда смотрело на Западный Берег другими глазами. Лидеры Ликуда оспаривали идею ухода из любого района Западного Берега, учитывая его значение как колыбели еврейской истории и веры, и они сомневались также в возможности государства защитить себя, если крупные районы этой территории окажутся в руках потенциальных врагов. Ликуд поддерживал создание еврейских общин за пределами тех районов, которые хотела сохранить партия Труда, особенно в местах, обладающих большим историческим и религиозным значением. (На самом деле, и партия Труда также разрешила создание некоторых из подобных общин).

В контексте израильско-египетского мирного договора, подписанного премьер-министром от партии Ликуд Менахемом Бегином и президентом Египта Анваром Садатом в 1978 году, Израиль согласился вести переговоры о создании временной автономии на Западном Берегу и в Газе; после её создания предполагалось в ходе переговоров между сторонами в течение переходного периода выработать формулу постоянного статуса этих территорий. Согласно достигнутой с Египтом договорённости, между ними начался диалог по реализации плана создания автономии. Однако этот диалог был встречен в штыки всеми арабскими странами, и в конечном итоге он прекратился без какого-либо прогресса. Тем не менее, официальной политикой Ликуда стал план создания арабской автономии на Западном Берегу под суверенитетом Израиля.

Фактически, различия между сторонниками партии Труда и Ликуда по поводу решения проблемы Западного Берега были не столь драматичны, как можно было предположить, исходя из явно декларируемых позиций этих партий. Наиболее примечательным был тот факт, что раздел территорий Западного Берега согласно планам, предлагавшимся партией Труда, поддерживался значительным большинством израильтян, включая и многих избирателей, голосовавших за Ликуд. Вдобавок к этому, в 1984 году был проведен опрос, в котором тех, кто предпочитал план Ликуда по созданию автономии под израильским суверенитетом, спрашивали, что они предпочтут в случае, если создание автономии окажется невозможным – аннексию Западного Берега или территориальный компромисс в духе предлагаемого партией Труда. Пятьдесят два процента выбрали второй вариант, и только десять процентов предпочли аннексию.

Но в то время как обе крупнейшие партии, вместе с авторами резолюции Совета Безопасности 242, были убеждены в том, что Израиль должен оставить за собой части Западного Берега, исходя из соображений безопасности, а значительное большинство израильтян поддерживало компромиссное решение, базирующееся на максимальном удержании стратегически важных районов и максимальном возвращении арабского населения территорий под арабский суверенитет, основатели «Мира Сейчас» придерживались совершенно другой позиции.

Зарождение организации весной 1978 года происходило на фоне происходивших в то время демонстраций против того, что её сторонники воспринимали как недостаточно энергичные действия Бегина или его недостаточно гибкая позиция в переговорах с Садатом. Но эта организация сформулировала свои принципы по отношению к арабо-израильскому конфликту и судьбе территорий, которые выходили за рамки израильско-египетских переговоров.

Изложенные Мордехаем Бар-Оном, одним из первых членов «Мира Сейчас» и автором определяющей книги об израильском движении за мир, изданной в 1996 г. под названием In Pursuit of Peace («В стремлении к миру»), эти принципы включают:

• Безопасность Израиля основывается на мире, а не на территориях…
• Правительство обязано достигнуть мира с Египтом на основе принципа «территории в обмен на мир», как это определено в резолюции ООН 242…
• Израиль должен прекратить строительство всех поселений на оккупированных территориях. Поселения являются препятствием на пути к миру и отталкивают арабов от стола переговоров.

В этих принципах можно усмотреть несколько весьма примечательных аспектов. Разумеется, правительство вело переговоры на основе принципа «территории в обмен на мир» в соответствии с резолюцией 242 Совета Безопасности ООН. Почему же «Мир Сейчас» сочла нужным заострить внимание на этом пункте, если только она, на самом деле, не имела в виду отдачу всех территорий? То, что дело обстояло именно так, подкрепляется первым пунктом, который выдвигает фальшивую дихотомию. Действительно, идеи партии Труда после 1967 года, а также авторов резолюции 242, сводились к тому, что для мира необходимо, чтобы Израиль оставил за собой часть территории, и что возвращение к линиям 1967 года не станет гарантией мира. Подобным же образом, поселения создавались партией Труда по той причине, что она предполагала присоединить заселённые евреями районы, считая это жизненно важным для достижения действительно прочного мира. «Мир Сейчас» чётко сформулировала тотальное осуждение поселений, что шло вразрез со стратегическими оценками партии Труда и с её долговременной политикой.

Убеждение «Мира Сейчас» в том, что арабские враги Израиля пришли к пониманию необходимости мира, и что Израиль должен поэтому пойти на приемлемые для них уступки, появилось не вследствие недавно начатых переговоров с Египтом. На самом деле, Египет подвергся резкому осуждению и остракизму всеми арабскими государствами за начало переговоров с Израилем. Все остальные страны, входившие в Лигу арабских стран, продолжали придерживаться принятых в Хартуме после войны 1967 года принципа «трёх нет» - «нет переговорам, нет признанию, нет миру».

Причиной такого убеждения «Мира Сейчас» была крайняя усталость от нескончаемой войны арабов против Израиля, а также стремление выдать желаемое за действительное. Те, кто присоединялся к организации, принадлежали к тому разряду людей, которые не желали смириться с реальностью, выражавшейся в том, что именно арабские враги Израиля решали, должен ли здесь быть установлен мир, и что, за редким исключением, их решение, неоднократно демонстрируемое словами и делами, состояло в отказе признавать существование Израиля. Вместо этого члены «Мира Сейчас» были в плену иллюзии и вовсю пропагандировали широкой израильской и мировой публике фальшивый тезис о том, что контроль над ситуацией находится, на самом деле, в руках Израиля, и что его достаточно серьёзные уступки неизбежно приведут к миру.

Выворачивание реальности наизнанку «Миром Сейчас» драматически иллюстрируется во введении в книгу Мордехая Бар-Она об истории движения за мир. Он заявляет, что «разрешение столетнего конфликта Израиля с его арабскими соседями является его, Израиля, моральной обязанностью». Это заявление поражает отсутствием логики, отражающей реальное положение вещей. Оно не говорит, что моральной обязанностью Израиля должна быть ежеминутная готовность к восприятию изменения настроений на второй стороне конфликта и открывшихся возможностей снижения напряжения и разрешения конфликта, или даже что Израиль должен не только незамедлительно реагировать на такие потенциальные возможности, но и обязан активно заниматься их поиском и продвижением. Вместо этого оно подразумевает, что Израиль в состоянии своими собственными действиями привести к миру, и что если конфликт остаётся нерешённым, то это происходит единственно потому, что Израиль не сумел выполнить свои моральные обязательства.

Многие фигуры в «Мире Сейчас» указывали на положение палестинцев на управляемых Израилем территориях как на причину того, что они поддерживают эту организацию. Несомненно, палестинские арабы продолжали жить в нескончаемом политическом вакууме, управляемые чужим для них государством. (Такова была действительная ситуация, несмотря на то, что существенная часть бюрократов на территориях были те самые люди, которые занимали свои должности в период пребывания под иорданским контролем и продолжали получать жалование из Иордании. И на территориях продолжали действовать иорданские законы). В то время как позиция партии Труда сводилась к тому, что у Израиля нет другого выбора, кроме как ожидать появления арабского посредника – на роль которого, по мнению Израиля, больше всего подходила Иордания – который будет вести с Израилем переговоры о мире в обмен на те районы, из которых Израиль будет готов уйти, многие активисты «Мира Сейчас» утверждали, что ситуация управления чужим населением является фактором, настолько разъедающим израильское общество, что её продолжение стало нестерпимым.

Но даже если можно усмотреть определённую справедливость в утверждении, что контроль над палестинскими арабами без видимой перспективы политического решения оказывает негативное влияние на израильское общество, это не имеет никакого отношения к другому, фальшивому тезису «Мира Сейчас», что мир с соседями Израиля может быть достигнут путём ликвидации поселений и возвращении, в основном, к линиям прекращения огня перед 1967 годом.

Попробуйте представить себе, насколько иначе разворачивались бы события, особенно в течение последних пятнадцати лет, если бы те, кто был озабочен отделением от палестинцев, не продвигали бы насквозь фальшивые утверждения «Мира Сейчас» и её программу. Вообразите себе, что если бы вместо этого они - может быть, под лозунгом «Размежевание Сейчас» - пришли к выводу, что да, Израиль должен оставить за собой защитимые границы, но даже если образовавшийся политический и военный вакуум будет неизбежно заполнен враждебными силами, которые будут использовать оставленную территорию как базу для атак против Израиля, было бы, тем не менее, в интересах Израиля – учитывая негативное влияние статус кво на израильское общество – в одностороннем порядке отойти к этим защитимым границам, отделив себя от большинства палестинцев.

Конечно, другие возразят, что те, кто выступают за такое решение, не принимают во внимание цену, которую придётся заплатить Израилю за террор, проводимый против него с отданных территорий. Погибнет много людей, окажется под ударом жизненно важная для страны инфраструктура, пострадает экономика, уменьшится иммиграция и вырастет эмиграция, и вся страна окажется перед серьёзной угрозой.

Но, по крайней мере, была бы создана основа для общенациональных дебатов, базирующихся на реальной ситуации, в которой оказался бы Израиль. Вместо этого, под знамёнами «Мира Сейчас», был создан культ политического процесса, базирующегося на бредовом, насквозь фальшивом искажении реальности, искажении, которое прямо привело к провалу Осло и ко всем другим кровавым бедствиям, последовавшим в результате Осло.

Убеждённость «Мира Сейчас» в том, что арабская сторона готова предложить мир, если только Израиль пойдёт на достаточные уступки, в конечном итоге привела к дикой идее, что Ясир Арафат и его ООП – партнеры в деле достижения мира, и что бы Арафат и его приспешники ни делали, это не могло сдвинуть организацию с её позиции.

Например, «Мир Сейчас» восприняла декларацию, утверждённую на заседании Палестинской национальной конференции (ПНК) в Алжире в 1988 году, как несомненное предложение ООП оливковой ветви Израилю, хотя, на самом деле, это было далеко не так.

На этом заседании ПНК объявила об учреждении государства Палестина во главе с президентом Ясиром Арафатом. Она также объявила, что принимает это решение в соответствии с резолюцией ООН 181. Это была резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей в 1947 году и призывавшая к созданию двух государств на территории британского мандата, одного еврейского и одного арабского; палестинские арабы отвергли тогда эту резолюцию. Резолюция 181 отводила еврейскому государству территорию, намного меньшую и существенно менее жизнеспособную, чем территория Израиля перед 4 июня 1967 года. (В ходе войны, развязанной против Израиля в 1947-48 годах палестинскими арабами, а потом и окружающими арабскими странами, Израиль завладел дополнительной территорией). Поэтому в новых условиях эта резолюция вряд ли могла служить основой для переговоров. Но многие члены и сторонники «Мира Сейчас» расценили принятую в Алжире резолюцию ПНК как явное признание права Израиля на существование.

Когда в последующие месяцы Арафат, с очевидной неохотой, уступил американским требованиям недвусмысленно отказаться от терроризма, признать резолюции 242 и 338 Совета Безопасности ООН, а также признать право Израиля на существование в мире и безопасности, «Мир Сейчас» восприняла это как дополнительное доказательство правильности своей позиции и подтверждение подлинного прихода новой эры.

Были ли эти шаги палестинского руководства достойны того, чтобы принять их во внимание? Безусловно. Имело ли смысл Израилю признать их значение? Несомненно. Было очевидно, что в интересах Израиля – выяснить, действительно ли эти шаги отражают новый курс и новые цели ООП. Или, наоборот, они были сделаны в контексте «поэтапного плана» (программа, сформулированная организацией в 1974 году, согласно которой любая территория, полученная в результате переговоров, в дальнейшем использовалась бы как база для осуществления окончательного уничтожения Израиля)? Были ли эти шаги только средством для получения легитимации и признания Соединёнными Штатами без какого-либо намерения изменить реваншистские и аннигиляционные цели ООП? Или – третья возможность – нечто среднее, отражающее внутреннее противоборство сил в организации, какое из двух направлений следует выбрать?

Но верные сторонники «Мира Сейчас» подобными вопросами если и задавались, то очень быстро отмели их в сторону. В своём рвении интерпретировать имеющиеся свидетельства в русле своих ожиданий они видели в этих событиях только лишь доказательство того, что ООП действительно решило стремиться к подлинному миру, и всё, что осталось – это Израилю сделать соответствующие шаги навстречу. Как заявила «Мир Сейчас» вскоре после заседания ПНК в Алжире: «В Алжире ООП отказалась от прежней позиции отрицания и от Палестинской Хартии и вступила на путь политического компромисса…».

Свидетельства противного включали заявления лидеров ООП, сделанные для своих избирателей, в которых выражалось неизменное следование Хартии ООП и её положениям, требующим уничтожения Израиля. Но эти заявления не принимались во внимание.

Примером такого рода заявлений были слова высокопоставленного деятеля ООП Ахмада Сидки Даджани, высказанные им 22 ноября 1988 года: «Мы в ООП видим существенное различие между Хартией и политическими программами; если первая определяет неизменную стратегическую линию, вторые носят тактический характер. Мы хотим, что наши братья обратили внимание на это различие, то есть, на то, что мы по-прежнему верны положениям нашего Палестинского национального договора». Другим примером являются комментарии второго человека после Арафата, Абу Ийяда, высказанные им несколькими днями позже: «Границы нашего государства, определённые Алжирской декларацией ПНК, представляют собой только часть наших национальных чаяний. Мы будем стремиться расширить их так, чтобы реализовать наши права на всю территорию Палестины».

Подобным же образом верные последователи «Мира Сейчас» игнорировали неоднократные уверения самого Арафата в адрес своего народа, что он остаётся преданным «поэтапному плану», а также продолжающееся участие ООП в терроре против Израиля.

Бар-Он в своей истории мирного движения объёмом в 470 страниц, в которой большое внимание было уделено анализу деятельности ООП, ни разу не упомянул «поэтапный план» Арафата. По-видимому, Бар-Он не хотел, чтобы такой план существовал, и поэтому он просто-напросто его игнорировал.

Пристрастие «Мира Сейчас» к фальшивому искажению реальности можно увидеть в реакции этой организации на объятия и лобызания Арафата и Саддама Хусейна после захвата Кувейта Ираком в 1990 году, а также на широкую поддержку палестинцами позиции Арафата и угроз Саддама «сжечь половину Израиля». Некоторые из членов «Мира Сейчас», склонные давать свою собственную оценку поведению и чаяниям палестинцев, были, по словам Бар-Она, «крайне обеспокоены и смущены» их поддержкой Саддама.

Но это не помешало «Миру Сейчас» изображать Израиль как препятствие на пути достижения мира, а Арафата – как готового к диалогу партнёра, если бы только Израиль отнёсся к нему как к таковому. Прошло совсем немного времени, и организация стала нападать на правительство за его негативную реакцию на поддержку Саддама Арафатом и палестинцами. Она обвинила правительство в том, что оно стремится «манипулировать политическими ошибками палестинцев и ООП, чтобы продвигать» свою собственную, недостаточно доброжелательную политику.

Нельзя не отметить, что в этом заявлении делается попытка обелить действия ООП и её сторонников, называя их «политическими ошибками». Подобная оценка отражает желание «Мира Сейчас» представить пыл, с которым палестинцы воспринимают войну за уничтожение Израиля под водительством Саддама, как нечто менее опасное и даже созвучное с тем, что «лагерь мира» хочет выдать за чаяния другой стороны конфликта. Термин «политические ошибки» предполагает, что Арафат и его последователи, на самом деле, жаждут разрешения конфликта в соответствии с принципами, предлагаемыми «Миром Сейчас», но просто делают это не совсем верно.

Другой иллюстрацией сознательного искажения реальности «Миром Сейчас» было изображение ею своих палестинских собеседников, и особенно тех, кто был связан с ООП, но не состоял её официальным членом, и поэтому не подпадал под тогдашний израильский закон о запрете на контакты с этой организацией. Наиболее известным среди этих собеседников был Фейсал Хусейни.

Обращаясь к арабской аудитории в ноябре 1992 года, Хусейни заявил: «Мы не отказались и не откажемся от всех наших целей, существующих уже более 70 лет… Наше палестинское и единое арабское общество в состоянии справиться с разделённым израильским обществом… Мы должны заставить израильское общество сотрудничать … с нашим арабским обществом, и в конечном итоге, постепенно ликвидировать это ‘сионистское образование’». Подобные мнения он выражал и во многих других случаях, и после начала Осло он характеризовал соглашения Осло как палестинского «троянского коня», как средство для проникновения в еврейское государство перед тем, как приступить к его окончательной ликвидации.

По контрасту с этим, Бар-Он, говоря о том периоде, когда Хусейни произнёс только что процитированную речь, утверждает: «Появилось новое поколение палестинских лидеров… Молодые люди, как Фейсал Хусейни… Большинство групп мира с израильской стороны поддерживает контакты с этими новыми лидерами и пытается переубедить израильтян, что эти палестинцы могут быть партнёрами для переговоров».

А для тех израильтян, которых им не удавалось переубедить, которые верили слову Арафата и его последователей, когда они заявляли, что их целью по-прежнему остаётся уничтожение Израиля, и которые интерпретировали продолжающуюся вовлечённость ООП в анти-израильский террор как фактор, говорящий об отсутствии у неё подлинной заинтересованности в достижении мира, верные апологеты «Мира Сейчас» имели готовое объяснение. У этих невежественных израильтян недоставало искушённости, они были недостаточно образованы и часто находились в плену узколобого религиозного традиционализма. Поэтому они не могли преодолеть свои предубеждения, заглянуть за пределы своего поверхностного понимания и признать подлинное желание мира новыми палестинскими лидерами.

Бар-Он, например, отмечает, что община сефардских евреев в Израиле более склонна не доверять арабским намерениям, и добавляет, что, согласно результатам исследований, это можно отнести на счёт образовательного уровня, а также степени религиозного традиционализма. Он также указывает, что те сектора ашкеназской общины, которые характеризуются более низким уровнем образования и большим традиционализмом, так же, как и сефарды, верят в возможность достижения мира меньше, чем израильская элита. Бар-Он заключает: «Можно утверждать, что высшее образование позволяет людям иметь более широкий спектр мнений, делает их способными мыслить более аналитически и рассматривать ситуацию с разных сторон, и даёт им возможность относиться к проблемам менее эмоционально и более самокритично, что, в конечном итоге, ведёт к большей терпимости и к пониманию «другого», к лучшему пониманию сложности проблемы».

В таком понимании ситуации активисты «мира» совершенно упускали из вида глубокую и несомненную ошибочность своего допущения, что их собеседники, и палестинцы вообще, обязаны думать так, как они, и что они придерживаются тех же ценностей и базовых воззрений. Это допущение является ещё одним из проявлений их вклада в создание иллюзорной «реальности» и продвижение фальшивой идеи о том, что действия арабов определяются действиями Израиля, и что реформирование позиции Израиля и его уступки принесут желаемый ответ арабов.

Другим инструментом, использованным «Миром Сейчас» для продвижения своей фальшивой идеологии была так называемая «новая история» Израиля. Этот термин относится к поддельной, по большей её части, ревизионистской истории, которая появилась, главным образом, в конце 1980-х годов, и авторы и апологеты которой выдвинули тезис о том, что история образования Израиля и первых годов его становления, и в частности, его Война за независимость, сопровождались гораздо большим числом вопиющих анти-арабских действий, чем это признавалось ранее.

Подтекст этого тезиса, часто открыто декларировавшийся в работах «новых историков», означал, что если израильтяне только признают свою вину, согласятся с тем, что они несут значительную часть ответственности за враждебность арабов и согласятся на соответствующие компенсации и уступки, мир окажется достижимым. Лживость этого тезиса, продвигаемого новыми историками, была продемонстрирована во многих работах (особенно резкая и саркастическая работа в этом русле – книга Эфраима Карша «Фабрикуя историю Израиля»).

Лживые претензии новых историков базировались, в частности, на их заявлении, что они основывают свою точку зрения на недавно открытых архивных данных и, таким образом, предлагают более информированный взгляд на обсуждаемые проблемы. На самом деле, цитируемые новыми историками источники были, по большей части, доступны для изучения уже долгое время, и новым в их презентации этих источников было извращённое их толкование.

Одной из проблем подхода новых историков, на которую обращали внимание их критики, было отсутствие существенного использования общедоступных арабских источников и чересчур прямолинейное представление процесса принятия решений арабами. Некоторые критики относили это на счёт недостаточно хорошего владения новых историков арабским языком. Но более фундаментальным объяснением такой прямолинейной интерпретации процессов принятия решений арабами является то, что она совпадает с политическими целями новых историков. Изображение действий арабов как прямолинейную и предсказуемую реакцию на действия Израиля риторически продвигало тезис о том, что враждебность арабов следует трактовать как следствие израильских провокаций, и что достаточные уступки Израиля неизбежно вызовут позитивный отклик его арабских соседей.

Другим дополнительным фактором, который, как и новая история, был взят на вооружение многими сторонниками движения за мир, включая и членов «Мира Сейчас», было то, что сейчас широко известно как пост-сионизм. Адепты пост-сионизма фактически утверждают, что еврейские атрибуты еврейского государства, даже явная самоидентификация Израиля как еврейского государства, являются оскорбительными для арабской чувствительности, и что отбрасывание в той или иной мере этих элементов национальной идентификации должно входить в круг реформ, через которые должен пройти Израиль, чтобы завоевать мир, реальность которого будет основана на достаточных для арабов уступках.

Сторонники пост-сионизма часто изображают предлагаемые ими реформы как действия в интересах «универсалистских» и «демократических» идеалов. Но другие открыто заявляют, что их энтузиазм по поводу де-иудаизации Израиля проистекает из желания умиротворить его арабских врагов. Например, вскоре после начала процесса Осло Давид Гроссман, один из выдающихся израильских литераторов, ассоциирующихся с «Миром Сейчас», высказывал мнение, что для того, чтобы оценить этот процесс сквозь призму его плодов для дела мира, израильтяне должны уступить арабам не только географические территории, но и территории своей души. Они должны отказаться от своей веры в то, что самым важным для еврейского народа является его военная мощь, которая может защитить его на своей собственной земле; от веры в то, что Холокост был ещё одним свидетельством необходимости обладания такой мощью; и от веры в то, что готовность израильтян приносить себя в жертву обороне страны, а также принять активное участие в этой обороне, является проявлением добродетели. Они должны также отказаться от веры в то, что создание Израиля представляет собой национальное возвращение евреев из долгой и слишком часто ужасающе болезненной ссылки. Они должны отречься даже от своей веры в ценность еврейской идентификации.

В этом утверждении о необходимости таких уступок во имя «мира» Гроссман пытается как бы отодвинуть в сторону ложь о том, что его – и подобных ему людей – пропаганда этих шагов просто отражает благородную преданность «универсалистским» и «демократическим» принципам. Но при всём при этом его заявление, несомненно, увековечивает другую ложь – базирующееся на усталости от нескончаемой осады и на отчаянии и неодолимом желании покончить с нею убеждение, что надлежащее самоотречение Израиля, надлежащая смесь территориальных и духовных уступок могут подарить ему столь желанный мир вне зависимости от того, сколько раз объективные свидетельства, выраженные словами и делами противной стороны, указывают на обратное.

Соглашение Осло знаменовал собой апофеоз программы «Мира Сейчас». Израиль с радостью принял Арафата и его ООП в качестве своего партнёра по достижению мира и приступил к процессу передачи ему контроля над территориями Газы и Западного Берега. «Мир Сейчас» с энтузиазмом приветствовал соглашение и хранил молчание по поводу заявлений и действий палестинского руководства, которые свидетельствовали о намерениях, отличных от мира.

Например, в тот самый день, когда в сентябре 1993 года Рабин и Арафат обменялись знаменитым рукопожатием на лужайке Белого Дома, Арафат выступил по иорданскому телевидению и сказал палестинцам и всему арабскому миру, что они должны понимать Осло в терминах программы ООП от 1974 года; то есть, «поэтапного плана». Арафат повторил своё толкование Осло как первого шага в рамках «поэтапного плана», по крайней мере, более десятка раз в течение первого месяца после подписания соглашения, и он и его подручные делали то же самое неоднократно и впоследствии. Арафат также неоднократно сравнивал Осло с Худайбийским договором, который Мухаммед подписал в 628 году и сам же нарушил его, когда набрал достаточно сил, чтобы победить своих врагов.

«Мир Сейчас» игнорировал подобные заявления точно так же, как делал вид, что не замечает, как палестинская масс-медиа, мечети и школы – все находящиеся под контролем ООП – вовсю подстрекали свою аудиторию, правоверных и учеников ненавидеть евреев и посвятить себя уничтожению Израиля. Если же представители «Мира Сейчас» нарушали своё молчание по поводу подстрекательства палестинцев, то делалось это, главным образом, для того, чтобы лишний раз осудить тех израильтян, кто ссылался на такое подстрекательство как на свидетельство того, что партнёры Израиля вовсе не заинтересованы в мире.

Молчание «Мира Сейчас» распространялось также и на террор, который последовал за началом процесса Осло, а также на свидетельства причастности Арафата к террору. В течение 22 месяцев после прибытия Арафата на территории в июле 1994 года, до падения в мае 1996 года правительства партии Труда и Мереца, которое инициировало Осло, более 150 израильтян пали жертвами антиизраильского террора. Это намного превосходило число жертв от террора за любой сравнимый промежуток времени в истории Израиля. Но «Мир Сейчас» и его представители продолжали настаивать на том, что Арафат и его ООП предлагают Израилю мир, и что всё, что нужно сделать Израилю – это пойти на достаточные уступки.

Террор был основным фактором, приведшим к власти Биби Нетаниягу на выборах в мае 1996 года. Нетаниягу заявил, что Израиль не будет делать дальнейших уступок, пока палестинская администрация во главе с Арафатом не начнёт реально выполнять свои обязательства покончить с террором и антиизраильским подстрекательством, а также не станет бороться с другими палестинскими организациями, участвующими в терроре. Ответом «Мира Сейчас» на эту позицию было обвинение Нетаниягу в том, что он является препятствием на пути к «миру».

Комментатор газеты «Гаарец» Ари Шавит писал в статье под названием «Почему мы его ненавидим», опубликованной через полтора года после прихода Нетаниягу к власти:

«Существует более глубокий мотив, лежащий в основе нашей ненависти к Биньямину Нетаниягу… В начале 1990-х мы (Шавит сам был энтузиастом процесса Осло), просвещённые израильтяне, были охвачены мессианским безумием… Внезапно мы поверили в то, что … конец старого Ближнего Востока близок. Конец истории, конец войнам, конец конфликту…

Ненависть к Нетаниягу позволила нам без особого труда забыть, что перед тем, как этот пузырь лопнул, мы вели себя как полные идиоты. Мы одурачили себя иллюзиями. Мы ослепили себя настолько, что совершили коллективный акт мессианского опьянения. Ненависть к Нетаниягу дала нам шанс забыть о том, что вовсе не приход к власти Нетаниягу привёл к параличу Осло, но именно паралич Осло привел к власти Нетаниягу. Ненависть позволила нам продолжать думать, что всё, на самом деле, гораздо проще, что если мы только отступим, если мы только признаем палестинскую государственность … мы снова сможем вдохнуть этот воодушевляющий, густой аромат конца истории, конца войнам, конца конфликту».

Но Шавит – это редкий голос в лагере «мира». Что касается «Мира Сейчас», то она продолжала настаивать на том, что у Израиля был партнёр и что препятствием для достижения подлинного мира являлась неспособность Израиля пойти на серьёзные уступки.

«Мир Сейчас» продолжала следовать своей лживой позиции даже после переговоров в Кемп-Дэвиде в июле 2000 года и начала развязанной Арафатом после их срыва полномасштабной террористической войны против Израиля.

На этих переговорах Эхуд Барак, тогдашний премьер-министр, предложил территориальные уступки, выходящие далеко за те рамки, которые, по мнению комментаторов, готово было принять любое другое правительство. Еще более важно, что его предложение превосходило то, что буквально все военные обозреватели считали допустимым, исходя из стратегических интересов Израиля. Согласно Деннису Россу, представлявшему администрацию Клинтона на переговорах по арабско-израильскому конфликту, и являвшемуся ключевым участником переговоров в Кемп-Дэвиде, Барак был готов передать под палестинский суверенитет 91% Западного Берега и всю Газу. Передаваемая территория включала всё, кроме небольшой полоски Иорданской долины и другого участка, давно уже считавшегося и партией Труда, и Ликудом как жизненно важного для безопасности и выживания Израиля. В дополнение к этому Барак согласился отдать палестинцам некоторое количество территории, принадлежавшей Израилю до июня 1967 года. Израиль также согласился уйти из некоторых районов Иерусалима и даже был готов пойти на компромисс в вопросе суверенитета над Старым городом, включая и Храмовую Гору.

Переговоры продолжались в течение двух недель. Но, несмотря на размеры израильских уступок и интенсивное давление президента Клинтона, Арафат отверг израильские предложения. Причем он сделал это, не выдвинув взамен какого-либо другого контр-предложения по территориальной проблеме.

В дополнение к этому Арафат потребовал на встрече в Кемп-Дэвиде, чтобы Израиль согласился на так называемое «право на возвращение» для палестинцев, подразумевающее, что все палестинские беженцы войны 1947-48 годов и их потомки имеют право не только переехать в палестинское государство, образовывающееся на территориях, отдаваемых Израилем, но и «вернуться» к своим «домам» внутри Израиля в границах до июня 1967 года. Прибытие миллионов арабов в Израиль, безусловно, кардинальным образом изменит демографическую ситуацию в стране и является, фактически, формулой для ликвидации Израиля как национального очага для еврейского народа, как реализации еврейского национального самоопределения.

Существует много свидетельств того, что Арафат прибыл в Кемп-Девид не с намерением вести реальные переговоры с Бараком. Он знал, что Барак поставил перед собой цель добиться соглашения, официально подводящего черту под конфликтом, и Арафат не собирался идти на это независимо от того, какие уступки предложит ему Барак. Как отмечал Эфраим Карш, «Если бы Барак не настаивал на официальном провозглашении окончания палестинско-израильского конфликта, Арафат охотно согласился бы принять все предложения Барака в обмен на новые сомнительные обещания по поводу палестинско-израильского «мира». Однако шансы на то, что Арафат согласится на окончание конфликта [не подразумевающее уничтожение государства Израиль] были равны нулю …».

Даже Шломо Бен-Ами, министр иностранных дел в правительстве Барака и руководитель израильской переговорной группы на переговорах в Табе, который даже в конце 2000 года оставался горячим приверженцем мнения, что достаточные уступки Израиля могут привести к миру, в июне 2001 года признался, что Арафат только делал вид, что он согласен на решение «два государства для двух народов», но на самом деле всё еще «не был готов примириться с законностью» существования Израиля. Несколько месяцев спустя Шломо Бен-Ами добавил к этому свои новые выводы: «Для Арафата Осло было чем-то вроде громадной операции по маскировке, под прикрытием которой он осуществлял политическое давление и проводил террор в изменяющихся пропорциях, чтобы подорвать саму идею двух государств для двух народов».

Но даже после того, как Арафат развязал свою террористическую войну и расширял её рамки, организация «Мир Сейчас» продолжала отстаивать свою лживую идею о том, что препятствием для дела мира было стремление Израиля удержать за собой, по крайней мере, часть поселений и его отказ пойти на достаточные уступки. И по сей день, несмотря на продолжающееся подстрекательство к уничтожению Израиля в масс-медиа, мечетях и школах палестинской автономии Махмуда Аббаса, а также палестинских исламистских партий, в особенности Хамаса; несмотря на террор, проводимый элементами в палестинской автономии Аббаса и исламистских партий; и несмотря на отказ всех палестинских партий признать законность существования Израиля как еврейского государства - «Мир Сейчас» продолжает настаивать на том, что препятствием миру являются поселения.

И, конечно же, несмотря на резолюцию Совета Безопасности ООН 242, и несмотря на все стратегические угрозы, перед которыми стоит Израиль, «Мир Сейчас» продолжает отрицать законность каких-либо претензий Израиля на любую часть территорий.

Организация продолжает сочетать свои лживые утверждения о вполне достижимом мире с дополнительными, не менее лживыми претензиями, как, например, по поводу захвата принадлежащей палестинцам на правах частной собственности земли под поселения. (Скажем, не так давно «Мир Сейчас» утверждала, что 86.4% Маале Адумим, самой крупной поселенческой общины, были построены на частной арабской земле. Когда были подняты и обнародованы соответствующие регистрационные записи, организация согласилась, что, возможно около половины процента (0.54%) земли, занимаемой общиной, принадлежала арабам; но даже эта цифра весьма спорна).

«Мир Сейчас» продвигает свои лживые претензии, нанося большой урон Израилю, в том числе и человеческими жертвами. Но это, по-видимому, мало заботит энтузиастов организации, и эта уродливая правда не осталась незамеченной некоторыми израильтянами. Когда в первые месяцы террористической войны Арафат нацеливал свои кадры, главным образом, против поселенцев, Ари Шавит отмечал: «Почти ежедневно израильские граждане, живущие за Зелёной Чертой, погибали от рук исторических союзников израильского движения за мир, но это движение хранило молчание … Это молчание было ужасающим, и оно вызывало вопрос … не является ли то, что изображалось здесь как священная ценность универсализма, фактически исключительно партикуляристской ценностью, которая была поставлена на службу специфическим потребностям некоего специфического культа просвещённых человеческих существ».

Это было и продолжает быть культом, которому поклоняются на алтаре самообмана и принятия желаемого за действительное, и которое, будучи отравлено своим бездумным видением «мира», было и остаётся готовым принести в жертву каждого, кто пытается бросить ему вызов, не взирая на то, какие свидетельства, какую реальность призывают он или она в подкрепление своего вызова. Это было и продолжает быть культом, который продемонстрировал, что он готов принести безопасность страны на алтарь своих иллюзий и своих лживых претензий, движимых этими иллюзиями.

Такой была организация «Мир Сейчас» во время своего зарождения, и такой она остаётся в свои 30 лет.

Кеннет Левин – психиатр, историк и автор книги «The Oslo Syndrome: Delusions of a People under Siege», Smith and Kraus, 2005; paperback 2006; («Синдром Осло: Самообман людей, находящихся в осаде»).

Оригинал на английском опубликован на сайте http://www.FrontPageMagazine.com 5 сентября 2008 г.

Перевод с английского Эдуарда Маркова, МАОФ.

Сентябрь 2008 г.

Статья на английском