Заметки после праймериз

31.12.08 г.

В предвыборной кампании к праймериз в Ликуде 8-го декабря 2008 г. я участвовал довольно плотно. И это еще слабо сказано. В течение более недели перед праймериз я ежедневно работал практически целые дни за вычетом ночного сна:

- обзвонил всех русскоязычных действительных членов Кармиэльского отделения Ликуда (многих по несколько раз, пока не дозвонился до всех, до кого было возможно), а их 97 человек;

- записал или уточнил их адреса у всех, кто желал получить информацию нашего движения «За еврейское руководство» - всего таких набралось более 40 человек;

- сформулировал указания типа инструкции по компьютерному голосованию на праймериз (т.к. почти для всех это было в новинку, а официальной инструкции не было до последнего дня перед праймериз) и рекомендации нашего движения о кандидатах, а также свои собственные рекомендации по дополнительным 11 кандидатам из числа только тех депутатов Кнессета (в том числе бывших) от Ликуда, кто в 2005 году голосовал против изгнания евреев из Гуш-Катифа и Северной Самарии;

- согласовывал эти рекомендации с нач. русского штаба Асей Энтовой;

- переформатировал краткие биографии (с портретами) наших кандидатов, полученные по эл. почте;

- размножил все эти материалы на ксероксе и разослал их электронной (у кого есть) и обычной (бумажной) почтой в расчете, что для доставки их адресатам почтой потребуется 2 дня, а затем еще 2 выходных дня для их освоения;

- 6-го декабря вечером еще раз начал обзванивать своих адресатов для проверки получения ими моих материалов, а затем 7-го декабря еще раз - для сообщения им полученных мной некоторых изменений инструкции компьютерного голосования и рекомендуемых нашим движением кандидатов.

Только вечером 7 декабря мне удалось закончить связываться по телефону со всеми своими адресатами для последних сообщений.

8 декабря находился у избирательного участка и в самом помещении участка – при погоде «временами дождь» ( с милостивого разрешения охраны ), где работал с избирателями-ликудниками с 9 ч. утра до 10 час. вечера.

К 10 час. вечера проголосовали все мои адресаты, кроме двух, о ком стало известно, что они не придут (к сожалению, не все они проголосовали за Моше, а тем более не все – за остальных наших кандидатов).

На следующий день стало известно, что Фейглин получил 20-е место в списке от Ликуда в Кнессет, что в Кармиэле за Моше Фейглина проголосовало 95 человек, что составило чуть более 40 % от числа проголосовавших, а в целом по стране за Моше проголосовало более 25 % принявших участие в голосовании.

Из числа русскоязычных ликудников по моим подсчетам (приблизительным) за Моше Фейглина проголосовало в Кармиэле 30 человек.

Я, разумеется, обзвонил их всех, поздравил с победой, принял их поздравления и спросил напрямую, относят ли они себя к нашему движению. Ответ 26 человек – да. Таким образом, русскоязычная группа нашего движения в городе в какой-то степени определилась, увеличив при этом свою численность более чем в полтора раза.

Поздравляли меня не только сторонники М. Фейглина, но и другие ликудники и даже беспартийные.

Когда через пару дней после праймериз стало известно о решении комиссии Ликуда по выборам передвинуть Фейглина в 4-й десяток списка кандидатов, эта эйфория сменилась на противоположное настроение. Возмущались нарушением демократии опять же не только сторонники нашего движения, но и другие ликудники. Некоторые члены нашего движения говорили мне о намерении не голосовать за Ликуд на предстоящих выборах в Кнессет и о желании выйти из партии.

Что касается меня лично, то меня гораздо больше задела и расстроила не эта махинация Нетаниягу и его окружения (что было ожидаемо), а объявленное вскоре решение Моше не апеллировать в судебные органы, хотя сперва он заявил, что будет подавать иски вплоть до Верховного суда.

Я никак не мог понять причину его отказа апеллировать и в чем теперь состоит позиция нашего движения. Я послал Моше 3 разных электронных послания от себя и от своих товарищей, но не получил ответа. Руководители нашего движения, к которым я обращался по телефону, ничего не могли мне объяснить и вообще отвечали односложно и нехотя.

У меня начали появляться мысли, что Фейглин сломался и решил уйти из «политики», что равносильно распаду нашего движения, в котором я участвую с 1995 года. 13 лет трудов пошли прахом... . Координатор нашего движения в Кармиэле Ави Цивъони, однако, не понял, как мне казалось, моего пессимизма и вообще отнесся спокойно к ситуации, казавшейся мне критической.

В отчаянии я стал вспоминать всех лидеров правого дела в Израиле, которых я в свое время поддерживал и работал для их продвижения, и которые сломались и ушли из «политики» (на самом деле не из политики, а из борьбы за существование Израиля). Это и Рафаэль Эйтан ( Рафуль ), и Беньямин Бегин, ( о Биби Нетаниягу нечего и говорить ), и Узи Ландау... . А как закончил свою жизнь Ариэль Шарон ?! Только Моше держался, как скала, но теперь и он... .

Стали появляться мысли, что дело здесь в отличии менталитета сабр от нашего менталитета – выходцев из СССР-России. Быть может, я напрасно привез свою семью в Израиль? Мелькнула мысль – а может быть стоит поддерживать партию Либермана? Ведь его бессмысленная идея «обмена территориями и населением» предназначена вовсе не для осуществления, а лишь для привлечения невежественных избирателей. Да и Ципи Ливни вовсе вроде бы реально ничего не собирается отдавать арабам.

Однако сразу же всплывшие в памяти реальные дела этих «деятелей» отогнали такие мысли.

Через несколько дней в Кирьят-Ата состоялся 17-го декабря съезд активистов нашего движения с севера страны, где присутствовали Моше Фейглин и другие наши руководители.

После краткого сообщения Моше я выступил одним из первых. Коротко описав ситуацию в Кармиэле, я обратился к Моше с резким вопросом, почему он отказался апеллировать хотя бы к внутриликудовскому суду против явного грубого нарушения партийной избирательной комиссией регламента праймериз, утвержденного высшей партийной инстанцией – Центром Ликуда, да к тому же это решение комиссии было еще и принято после проведения праймериз.

В пояснение я добавил, что, по моему мнению, наше движение, действуя в рамках партии Ликуд, а также в рамках Государства Израиль, должно использовать институты партии и государства для достижения наших целей. Если же это окажется тщетным, то тогда не имеет смысла вообще действовать в этих рамках. Как я считал, у нас есть только эти 2 пути, причем наше движение может даже идти обоими путями одновременно.

«Какой же путь для нашего движения ты, Моше, предлагаешь?», - спросил я его.

В запале я произнес эту довольно длинную (для меня) речь на иврите в приличном темпе и почти без запинок (как мне показалось и как потом подтвердили). Никогда ранее мне не приходилось так говорить на этом языке.

После меня выступило еще 5 – 6 человек с резкой критикой Моше по этому же вопросу.

Фейглин не согласился с нашей критикой. Он, а затем и Михаэль Пуа – ген. директор нашего движения объяснили нам, что даже по измененному списку кандидатов от Ликуда в Кнессет в любом случае будет избрано около половины твердых противников уступкам в пользу арабов и потому кандидатура Моше имеет лишь тактическое значение и не является принципиальным фактором.

В то же время отказ Фейглина апеллировать в судебную систему Израиля ввиду ее явной необъективности – это стратегический шаг в направлении делегитимации этой системы и всего истеблишмента власти в стране, что должно привести к революции в сознании народа, без чего невозможен приход к власти истинных патриотов, способных отстоять существование нашего государства.

Оправдается ли этот шаг нашего руководства – покажет лишь будущее.

Во всяком случае, когда я понял основание этого решения, у меня «отлегло от сердца» - стало понятно, что Моше вовсе не намерен прекращать свою деятельность во главе движения.

Последовавшее затем спустя несколько дней решение Верховного суда оставить в силе измененный список кандидатов от Ликуда в Кнессет, отменив решение Тель-авивского областного суда о его незаконности, как будто бы подтвердило правильность решения Моше.

Будем работать дальше!