Мы уже не раз слышали, что Университетский Центр в Ариэле столкнулся с мощным сопротивлением намерению превратить его в обычный университет со стороны различных влиятельных структур. * Как оказалось, главной причиной явилось то, что университет на «территориях» противоречит выдуманному миру, согласно которому поселенец – это непременно «фанатик», главное занятие которого – отнюдь не научные изыскания, не учёба, а стычки с полицейскими и солдатами. Эту тему рассматривает Уди Лебель в своей публикации в газете «Бе-Шева» от 11.06.09.

Он сообщает, что на прошлой неделе в состоялась 15-я конференция Попечительского совета Университетского Центра в Ариэле. Судя по всему, и спустя 15 лет академической деятельности остаётся только изумляться кипящей ярости, исходящей от академического истеблишмента в Израиле, которую у них вызывает расцвет «Колледжа Йегуды и Шомрона», а тем более – пробивание "стеклянного потолка" и превращение его в университет. Ради оценки этого явления стоило бы пригласить специалиста по политической психологии.

За формальными объяснениями сопротивления обилием бюрократических или процедуральных утверждений, скрываются и психологически-культурное сопротивление существованию академических кафедр в «Стране поселенцев». Это сопротивление проистекает из того, что университет «там» подорвет самооценку всего, что связано с истеблишментом "здесь".

Для многих из нас мир весь соткан из противопоставлений. С их помощью мы и определяем предметы вокруг. Простой пример: «мужчина» - это не «женщина», и это, в основном, то, что делает его «мужчиной». Он менее изнеженный, не сентиментален, другими словами – он не женственен. Но стоит ему стать менее «мачо» и более женственным – и это уже может запуывает и мужчин, и женщин. «Правый» - это не «левый», и это то, что делает его «правым». Он не гонится за наслаждениями, он более консервативен, более сосредоточен на общем благе, а не на личныхи страстях – в отличие от противостоящих ему индивидуалистов. Короче, он «правый». То же и в отношении жителей поселений. По существующей системе противопоставлений не должно быть у них университета. Ведь поселенцы – всегда "в отличие от" . Они религиозные, то есть не светские (прим.перев. - каким-то образом наличие немалого числа светских или смешанных поселений в упомянутой научной системе не учитывается). Поселенцы вообще фундаменталисты, то есть они не рациональны. У них на голове кипы, а не студенческие скамьи в голове. Они мир веры, т.е. не мир науки. Если появится университет в поселениях, то как это повлияет на формат общественного диалога, окаменевший формат "культурной элиты", «о них», так отличных от на «нас»? Это разрушит мир противопоставлений! А вдруг у них ещё появятся доктора социологии, философии или политологии, которые осмелятся подумать, что нельзя передавать территории «палестинскому партнёру»! И о них уже нельзя будет сказать, что речь идёт о "них", которые не люди науки, не рациональные, не углублявшиеся в научные теориии и систематический анализ данных. И «они» уже не будут миром прошлого. «Они» станут совсем как «мы», участниками научных конференций, публикующими глубокие теоретические статьи на темы проведенных исследований – а ведь это уже мир будущего! Это значит, что «мы» лишимся существенного ресурса, который позволял «нам» твердить о нашем превосходстве над «ними». Мало того, что «они» уже внесли вклад в военное боевое наследие (а ведь в прошлом оно им не принадлежало!), а теперь ещё сталкиваться с ними в качестве лекторов в университетах? Так какое же различие останется между «ними» и «нами», когда всё самоопределение строится на абсолютном противопоставлении?

Что, возможно, поняла Тамир

В период нахождения на посту министра Юли Тамир сопротивление превращению колледжа в университет было более решительнем и более организованным, чем противодействие министра обороны от ее партии расширению поселений и его усилий против форпостов на холмах Самарии И не случайно! Подростки, фигурирующие на фотографиях в главных блоках телевизионных новостных сообщений и ругающие солдат ЦАХАЛа, вступающие в конфликт с полицейскими и наглядно демонстрирующие, что власть закона – это не про них – они помогают виртуальному миру противопоставлений, желаемому для формирующих культурно-политическую повестку дня в Израиле. В отличие от них учёные, которые трудятся в области научных исследований в биохимических лабораториях или в рамках исследований в области политологии занимающиеся сбором данных на темы палестинского национализма – это существенное разрушение старого имиджа. Это люди, к которым многим из светского лагеря будет легче прислушаться и оценить глубину их утверждений, не отвергая с порога по причине общественной стигмы. Поэтому это настоящая подрывная инициатива, реализующаяся на холмах Шомрона. Самый крупный работодатель в Иудее и Самарии – это не Совет Поселений, не местные советы, не незаконные форпосты и не центры изучения Торы, а научно-исследовательский университет!

Израильские студенты юридических факультетов читали статью покойного профессора Леона Шлаффа «Граница (судебного) активизма – это "зелёная черта"». В этой статье была жалоба, что "конституционная революция" не распространилась на Иудею и Самарию и что там судьи Верховного Суда не имели склонности навязывать государству либеральные ценности и не упрямились сделать «оккупацию» просвещенной. Но противодействие существованию университета в Шомроне – это на самом деле продолжение той же стратегии, которая не допускает научный, либеральный и "просвещенный" форпост за пределами «зелёной черты».

Какие из этого всего можно сделать выводы? Что обращение к высшему образованию, упорное желание влиять посредством научного диалога, публицистики, кино или СМИ (на этой неделе вошла в строй радиостанция учащихся отделения журналистики университетского центра) – это наиболее эффективные средства для продвижения концепций и влияния на израильское общество. В отличие от конфликтов с солдатами ЦАХАЛа, которые только усиливают придуманные имиджи во всем,что касается образа поселенцев, это будет возможность "вооружиться" эффективными средствами влияния на израильское общественное мнение. Поэтому не удивительно, что, в отличие от излишних конфликтов, университетская инициатива вызывает меньше освещения в СМИ и больше сопротивления истеблишмента.