Вечер, в котором мы участвовали 24/10/07, конечно, не был нашим концертом, но был он настолько неожиданным и необычным, что рассказать о нем безусловно стоит. Поскольку русскоязычных я насчитал там всего 7 человек и позже никаких отчетов в сети, кроме 5 строчек о потасовке не нашел, то, похоже, стоит рассказать о вечере хотя бы тем шести десяткам, что имели неосторожность меня зафрендить.
Вечер назывался "Истинное наследие Рабина" и его организаторов можно определить как правую тель-авивскую профессуру и ветеранов ранее существовавших правых нерелигиозных партий. Они организовали вечер, на котором разные люди получили возможность сказать правду о наследии Рабина. Ну а ребята получили выход к новой аудитории. На сцену, между лекциями и выступлениями выходили Юра, Ари и Шалом Флисер. Эли приехать не смог.
В пару последних месяцев довелось мне прочитать и послушать нескольких из легендарных советских отказников. Одна из технических деталей их мучений часто вспоминалась мне в последнюю неделю - первую в череде недель, рабинского фестиваля. Процедуры насильственного кормления, болезненные, унизительные и разрушающие организм почти так же быстро как сама голодовка, описаны бесстрастно, но вызывают, при прочтении, омерзение к породившей их власти. Сегодняшний поток безвкусной, концентрированной и безальтернативной пропаганды вливающийся даже в тех, кто телевизор не смотрит и газет их не читает, не сильно, ПМСМ, от тех процедур отличается.
Понятно, что система, в целом, и отдельные ее преданные представители "испытывали к потерпевшему мероприятию глубокую личную неприязнь (С)". Неприязнь началась еще перед входом - напротив здания стояла пара десятков орущих с плакатами Мереца. Рассмотреть их мне не удалось - как всегда приехал впритык. Сейчас жалею. Вообще мне не удалось совместить репортерские наблюдения с организацией выступления. Так что ниже - только клочки.
Войдя в здание, я спросил у кого-то из местных, где, собственно, зал. "Это там где психи собираются?" - "Да нет, - говорю, - психов в здание как раз не пустили." Пришлось зал искать самому. Позже организаторы рассказывали, что директор зала запретил все, что смог придумать: раздавать флаеры, продавать книги... Перед самым началом пришел кто-то снаружи и сказал что в здание не пускают поскольку "зал полон". Организаторы пошли разруливать. В результате зал человек на 300 был-таки да, практически полон. У большинства присутствующих голову покрывала если не седина то кипа. Что-то неладное творится с нерелигиозним сионизмом.
Вечер открылся Юриной песней "Рыбный день". В предпоследнем ряду скучковались просочившиеся леваки. Ни юных ни старых среди них не было. Всем около 30 и морды кирпичом - штурмовики. Они старательно ждали полкуплета в надежде услышать "подстрекательство", но в текст не въехали и начали кричать. О членораздельности претензий не позаботились. Публика быстро сорганизовалась и провокаторов вытолкала. Они впрочем не упорствовали - видимо оплачивалась явка, а не время. Участие полицейского на входе в зал было выжидательным. Левым он, естественно, ноздри не рвал, но, думаю, к нам, если был бы повод – прицепился бы. Весь шум продолжался минуты три-четыре. Через полчаса приехал еще один, с сопровождающим, животом потолще и пуговицами на погонах – покрупнее. Обнаружил себя на научно-технической конференции, застеснялся и уехал. Поскольку открывающая Юрина песня оказалась прерванной, то Юра вышел вновь вместе с Ари и сначала Ари спел вслед удаленным свою песню «Может, уберетесь сами?», а потом Юра спел «Рыбный день» с самого начала.
Вступительное слово Кати, в рабочей программке озаглавлено (в моем приблизительном переводе)– «сегодня мы хотим прекратить тот Рыбный (немой) период, в котором мы пребывали до сегодняшнего дня». Вот так вот Юрино слово отозвалось – через всего семь лет.
Из последующего запомнилось выступление Ури Мильштейна, который изумил собравшихся некоторыми фактами (те, что я запомнил ):
- Рабин не получил НИКАКОЙ военной подготовки. Во время тех единственных курсов командиров отделений, на которые он был записан – он болел. Но взвод, а потом роту и батальон (гдуд – треть, то ли четверть тогдашнего Пальмаха) – получил.
- На первое же боевое задание – отомстить группе арабских погромщиков, отдыхавших в кафе после трудов праведных, послал вместо себя командира пальмаховских летчиков (прям Вторая Ливанская, которой тоже командовал главный летчик, по совместительству депортатор). С той операции 47-го, главный летчик не вернулся, еще несколько были ранены, возмездие не совершилось вовсе. Рабин был с должности снят, но вскоре вновь пошел вверх.
- Блокады Иерусалима в 48-м не было, время от времени машины ходили. Но Рабин сообщал что проезд закрыт, поскольку боялся вернуться туда, где 30 вооруженных винтовками арабов остановили его колонну.
- За неделю до Шестидневной войны Рабин на две недели угодил в психиатрическую лечебницу с депрессией, от которой его лечили электрошоком (печально известный «никотиновый кризис»)
Так. По моим прикидкам, писать мне еще столько же, а сил уже нет. Продолжу следующий раз, если это покажется интересным.
http://michaelsh.livejournal.com/8275.html