Из дела «Алеф-Алеф – Луполянский-Месер» можно, наверняка, сказать, что целая эпоха подошла к концу, эпоха «этрогизации». По крайней мере, на ближайшие годы. Под прикрытием "этрогизма" совершали свои деяния в Израиле два премьер-министра. Их деяния на самом высоком посту в государстве были далеко не однозначны, но нет никаких сомнений, что некоторые из них следовали из того, определенные группы олигархии предоставили защиту Арику Шарону, а потом Эхуду Ольмерту.
(Справедливости ради, следует заметить, что почётное звание «этрогов» не они сами себе присвоили - честь первооткрывателя, применившего сам термин «этрог», к государственному деятелю, совершившему, на фоне не вполне законных деяний, угодные реально правящей олигархии политические шаги, принадлежит труженику пера и клавиатуры, естественно, левому, Амнону Абрамовичу – прим.перев.)
Это была безобразная эпоха, как и сам проект «Холилэнд». В случае Ольмерта, как оказывается, когда кто-то взял на себя смелость и начал расследовать его деятельность с различных точек зрения, одно дело потянуло за собой другое. Некая часть его «этрогизма» опиралась на теорию, взлелеянную работниками прокуратуры и СМИ, что нарушения закона, которые, согласно подозрениям, Ольмерт совершал в течение многих лет, весьма трудно доказать. Поэтому общественность должна решить, действительно ли деяние, которое можно подвести под определение «не доказано, но воняет» вполне подходит для человека, занимающего высший пост в государстве. А сейчас выясняется, что чуть-чуть смелости и решительности обнажили перед нами то, что и «воняет», и преступно. Такая смелость и решительность появились у полиции из-за изменения атмосферы в Израиле. Возможно, это наследие бывшего юридического советника Мени Мазуза… (Ну-ну!.. Кто не помнит, как именно упомянутый Мени Мазуз фактически положил начало «этрогизации» Шарона сразу же после того, как тот добился – и мы помним, каким образом! – утверждения в правительстве программы размежевания. Именно после памятного голосования в правительстве Мени Мазуз постановил, что в деле «о греческом острове» нет достаточных доказательств для предъявления обвинений; другими словами, горшок с мёдом Ходжи Насреддина, как высшая форма доказательной базы! – прим.перев.) Когда есть "попутный ветер" и общественная поддержка, есть глубокое и решительное расследование, есть аресты и будут судебные решения. В атмосфере «этрогизации», в атмосфере «кашерно, но воняет» расцветают странные политические планы и следователи не доходят до доказательств и дела о коррупции остаются в разряде "трудно доказуемых".
Не будет преувеличением заметить, что закончившаяся эпоха «этрогизации» скрывает за собой гораздо более серьёзное явление. Эпоха «ослиного процесса», «эпоха мира» - это, разумеется, эпоха «этрогизации», то есть эпоха коррупции. За кулисами показных и кровавых «мирных» шоу расцвела целая индустрия коррупции. Факт, что с отрезвлением от этого «палестинского мира» израильскому обществу удалось стряхнуть с себя немало коррумпированных.
В истории с «Холилэндом» вроде бы, не просматривается связь между «мирным процессом» и коррупцией. Имеется множество случаев, в которых есть прямая взаимосвязь между действиями, как Центр Мира Переса. Но связь «Холилэнда», «греческого острова» и других подобных случаев выражается в том, что когда «архитекторы мира» занимаются крупными сделками, облачённым в синюю форму запрещено вмешиваться. А если кто осмелится, получит по голове.
Так, мы видели нападки на генерала полиции Боровского и на гос.контролёра Миху Линденштрауса, и часть нападок на судебную систему – были того же сорта. Ольмерт выделяется куда заметнее во всех этих делах, чем Шарон – поскольку не был достойным национальным лидером. Поэтому и защита со стороны СМИ, сопровождаемая дружеской симпатией его сподвижников, выглядела куда как хуже. Арик Шарон хотя бы останется в памяти как тот, кто возглавлял решительную борьбу с террором до победы. А после этого он поставил глав поселенчества из Катифа как подарок своим защитникам. Шарон пользовался общественной поддержкой как глава правительства. Ольмерт, у которого тоже имеются поклонники его деятельности на посту главы правительства, полностью утратил общественное доверие к концу Второй Ливанской войны. Ему ни разу не удалось выбраться из трясины отсутствия общественной поддержки. Он своего рода винтик, который кто-то засунул вместо шестеренки. Его функцией в течение десятков лет была интеграция между крупными бизнесменами, в том числе и зарубежными, и решениями правительства. Это ему удавалось, но чтобы за эту заслугу он удостоился занять пост главы правительства – это уж было чересчур!..
И вот сейчас, когда его судьба зависит от дел судебных, надо вести себя по отношению к нему таким образом, чтобы процесс закончился как можно скорее с согласованным наказанием, которое навсегда оставит его за пределами территориальных вод израильской политики.
("Макор ришон" 16.04.10)
Перевела Фаня Шифман
МАОФ