В роскошном альбоме, изданном полицией, о ее деятельности во время депортации фигурируют, в основном,
объятия, "мемлахтиют" (общегосударственный подход) и тесная связь с поселенцами * Депортация из синагоги
в Кфар Даром? – Это из-за опасения, что здание развалится. Совет поселений? – Полагается им ЦАЛАШ (знак
отличия) ("БеШева")
Текст на иврите
http://www.inn.co.il/Besheva/Article.aspx/6433
Невозможно с большим волнением описать идиллию: «Большинство депортаторов обращались с мягкими
словами к депортируемым, обнимали тех и с ними же проливали слезы»; «слезы текли из глаз как у
депортаторов, так и у депортируемых, после чего силы депортаторов со священным трепетом очистили
синагогу, в то время, когда на пустые дома Неве-Дкалим опускалась тьма»; «на площади напротив синагоги
собрались жители, певшие, между прочим, «Боже, спаси…»… многие депортаторы присоединились к ним,
взволнованные и плачущие».
Наивный листатель хроматических страниц альбома «Окончание операции по размежеванию», выпущенного
израильской полицией, получает впечатление, будто «операция по размежеванию» является не чем иным, как
самым волнующим событием в истории Государства Израиль, что для его успешного проведения сотрудничали
поселенцы, полицейские и солдаты, и что все это событие – проявление солидарности, чувствительности и
участия со стороны сил безопасности. Все начинается уже с обложки, в центре которой – объятия полицейской
и девочки-подростка в оранжевом. Даже тот, кто предпочитает картинки в альбоме длинным текстам, получит
впечатление, что, дескать, полицейские выступали в роли социальных работников, занимавшихся в основном
поддержкой, объятиями, тихими беседами и утиранием слез тем, кого изгоняли.
Мотив разговоров занимает солидную часть книги, в начале которой объясняется, что большая важность,
которой полиция придавала значение в контактах с противниками размежевания, проистекала из заботы о
единстве народа: «Образование подобного разрыва было одной из угроз, не дававших покоя тем, кто готовился
к операции». Еще одной целью было разъяснение обществу, что «охрана правопорядка не обязательно является
силовой акцией», а также желание преуменьшить чувство противоборства противников размежевания и
полиции «в день спустя». Сомневаюсь, что такие мотивы были бы написаны в праздничном альбоме, который
вышел бы в честь полицейской операции в Амоне, происшедшей полгода спустя.
В рамках атмосферы участия и эмпатии, было принято решение, что «силы не будут вооружены и войдут в
поселения без касок и дубинок, чтобы не создавать чувство, что они настроены на конфликт. Для сил был
смоделирован сияющий жилет, а на нем – флаг Израиля, излучающий государственность», как написано во
главе про подготовку к депортации. Если так, то те самые, вызывающие ассоциации черные мундиры, также,
вероятно, были частью создания атмосферы симпатии между полицейскими и изгоняемыми.
Для формирования более приятного сознания, раскрывает книга, полицейские составили терминологический
словарь, в котором военные термины подменяются деликатными, как подобает при операции против
гражданского еврейского населения: «митнахалим" (поселенцы) стали, в конце концов, "митъяшвим" (этим
словом обычно называют кибуцников и мошавников), «клетка» - всего лишь «передвижная ячейка», а
«депортация силой», по версии полицейского эвфемизма, «депортация против желания».
Еще одним выражением братства и чувства ответственности была депортация укрепившихся в зале синагоги
Кфар-Дарома, которая, по мнению полиции, была актом, целью которого было лишь спасение людей:
«Вдобавок, сообщил инженер Совета командиру, что строение крыши синагоги не выдержит огромной
нагрузки… ввиду новых данных было решено ворваться в синагогу и немедленно депортировать засевших в
ней людей, подвергавшихся опасности из-за шаткой крыши». На церемонии закрытия катифского полицейского
участка произносились речи, которые «выражали связь между полицией и жителями, связь, полную чувств,
проявившуюся во время операции по размежеванию и продолжающуюся после нее». В этой бурной речи о
«связи», видать, был забыт майор полиции Рон Иегуда, начальник участка, названный самым жестоким и
агрессивным полицейским во время операции по размежеванию, и который выражал свою связь с народом с
помощью изобилия побоев и разнообразных издевательств.
Любовь, которую депортирующие распространили вокруг себя, завершает книгу предложением, сказанным
ген.инспектором полиции в конце депортации: «Мы не сердимся, мы понимаем боль», - так скромно простил
глава израильской полиции тех, кто изливал обиды в адрес его подчиненных, - «Так же, как мы вас обнимали
и протягивали вам руки во время депортации, я гарантирую, что и полиция с армией также будут обнимать вас
в местах вашего нового проживания». Жалко, что все еще негде им обнимать.
И цветы совету Иудеи, Самарии и Газы…
После полиции Израиля со всеми ее отделами, самой оцененной организацией в книге является Совет
поселений. Почти на каждом этапе описаний разных акций протеста, авторы удостаивают похвалы
«национальную ответственность», приведшую глав Совета к установке границ борьбы. Критические моменты
в Кфар-Маймоне описываются в книге следующим образом: «Среди людей образовалось разочарование и даже
гнев на умеренное руководство предводителей похода, однако они стояли в проломе и продолжали проявлять
разум и ответственность… В течение вечера стало понятно, что продолжение мероприятия означает
применение насилия и невозможно оценить, чем это закончится. Лидеры собравшихся пришли к пониманию,
что их ответственность за здоровье присутствующих и за их жизни, и их обязанность целостности и единства
нации требуют разъезда большинства присутствующих по домам и прекращения мероприятия». Не только
руководители Совета поселений получают доверие полиции, но еще и раввины, которые вместе с ним
проводили политику умеренной борьбы. Например, раввин Шломо Авинер широко цитируется в полицейском
альбоме и удостаивается высокой оценки.
Два мифа, посеянных полицией в СМИ, случайно разбиваются на страницах книги. Тогдашние кричащие
заголовки о возможных нападениях на депортаторов и угрозе их жизни тихо развеялись перед реальностью: из
тысяч участвовавших только 83 полицейских пострадали во время операции, так передает книга, и говорится о
травмах от падений до травм, полученных от попадания предметов, которыми бросали в них во время
эвакуации. Кстати, бросаемые предметы, так же как и «кислотная тема» в Кфар-Дароме, здесь удостоились
уклончивого отношения после того, как было доказано, что нет у нее обоснования. «Действие коррозивных
материалов, с помощью которых были атакованы силы, проверены в лаборатории». Результаты проверки,
видно, вылетели из памяти составителей и редакторов альбома.
Потоп благодарственных писем
Несмотря на относительно скудные сведения на местах, тема отказничества значительно беспокоила
полицейскую верхушку в дни перед депортацией.
Как описывается в книге, с этим справлялись прямо и косвенно: психологическая подготовка, укрепившая
полицейских против внешних влияний отказаться от выполнения приказа; особые денежные возмещения,
утвержденные государством для участвовавших в депортации 3500 полицейских; поддержка полицейских и их
семей «днями кейфа» для всей семьи и финансирование второго цикла летних лагерей для детей полицейских;
усиление с помощью курсантов офицерских курсов, курсов летчиков и морских офицерских курсов,
"характеризующихся зрелостью и способностями, которые подойдут требованиям при выполнении такого
сложного и чувствительного задания". Еще одно, необозначенное, предпочтение этим армейцам – факт, что
любой отказ от выполнения приказа с их стороны, причиняет им более значительный ущерб, чем какому-либо
другому солдату. На деле же, по утверждению полиции, было только шесть проявлений отказничества среди
полицейских, из которых трое ушли в отставку, а двое были уволены.
Отметим, что 58 полицейским, самим приговоренным к депортации, полиция предложила широкое
содействие: помощь при съеме квартиры, в расходах по перевозке и хранению, юридическую помощь,
назначение в полицейские подразделения по новому месту проживания и систему социальной поддержки.
Только 40 полицейских из этих 58 подали в полицию просьбу о содействии.
Добровольцы из Гражданской охраны (прим.перев. - что-то вроде ДНД) были группой,
продемонстрировавшей значительное сопротивление содействию заполнения рядов, поредевших ввиду
тотальной мобилизации полицейских для депортации. Было решено уважить решение добровольцев,
уклонившихся от участия в деятельности, а другие были назначены для участия в мероприятиях, не связанных
с размежеванием. Вместе с тем им
запрещено выражать политическое мнение обо всем, что связано с размежеванием, при исполнении
служебных обязанностей. «Незначительная горстка" – так в книге характеризуется группа добровольцев из
Гражданской охраны "проявившая неподобающее поведение на фоне задания по размежеванию». (прим. – в
связи с массовой мобилизацией полицейских на проведение операции по размежеванию было решено
заменить их на участках добровольцами граждансткой охраны. Значительная часть их отказалась участвовать в
какой-либо полицейской деятельности во время размежевания. Тогда руководство полиции выступило с
беспрецедентным обращением к террористам и преступникам: проявить ответственность и сократить
деятельность на время размежевания)
Если недостаточно похлопываний по плечу, которыми полиция награждает себя в этой книге, то добавлено
еще приложение из писем граждан ген.инспектору полиции после размежевания, по загадочной причине не
подписанных именами отправителей: «Я преисполнен гордости, что у нас такие силы безопасности»,
«благодаря Вашим заслугам это был большой час для израильского общества», «Вы все стояли как один,
могучим физическим усилием против оскорблений и ругани, с высоким благородством души».
Необходимость документирования удачной депортации генерал-майор полиции Габи Галь, один из
составителей, поясняет в начале книги: «Да будет наша награда в том, что эта книга для будущих поколений
будет являться важным орудием для обучения и профессионализма, для продолжения деятельности и
готовности к будущим вызовам». Может, вместо готовности к будущим вызовам, полиции стоит готовиться к
тому, что она умеет делать лучше всего: выпускать цветные документальные альбомы. Следующая тема: ловля
беглых преступников.
Ради будущих поколений
Депутат Кнессета Нисан Сломянский (МАФДАЛ) был ошарашен при виде цветного альбома, с гордостью
описывающего операцию, разбившую жизни тысячам евреев. В срочном письме, направленном министру
внутренней безопасности, Ави Дихтеру, он гневно критикует замысел: «Депортация, также для тех, кто считает
ее необходимой, ни в коем случае не является источником гордости! Все надежды, возлагаемые на нее,
развеялись, и она превратилась в национальную катастрофу, катастрофу в области безопасности, и самое
главное – гуманитарную катастрофу… Если Вы чувствуете внутренний импульс увековечить спорное прошлое,
делайте это скромно, описывая надежду и разочарование, удачу депортации и разочарование от результатов».
Депутат Слонимский еще утверждает, что в те дни, когда ежедневно урезаются министерские бюджеты,
неуместно растрачивать огромный бюджет на выпуск такого альбома.
Из канцелярии министра Дихтера последовала реакция: «…Полиция готовилась к выполнению задания с
чувствительностью, с максимальным отношением к депортируемым перед операцией, во время и после нее.
По окончании операции глава полиции приказал документировать… полагая, что документация действий
полиции и их уроков закладывает фундамент для обучения в полицейском секторе всему, что касается
готовности к выполнению заданий широкого национального масштаба».
Перевел с иврита Анатолий Гринберг
МАОФ
14 марта 2007 г.