- А сын как раз был в армии.
- Второй год. Выдержав очень большой конкурс, он попал в «андаса кравит», инженерные войска. Его способности отметили и через какое-то время послали на курсы офицеров. В мае 2005-го их собрали на политинформацию. Докладчик всех огорошил: оказывается, главная задача - не охрана границ Израиля, не борьба с террором, а выселение жителей Гуш-Катиф и Шомрона. Докладчик внушал: «Не ждите, пока вас позовут! Вы должны пойти добровольцами!..»- Да уж...
- Тут встал наш сын и сказал: «Я не буду исполнять этот приказ! Я сделаю все, чтобы мои солдаты тоже его не выполняли!..» Лекция тут же прервалась. Якова отвели к начальнику курсов. Тот спросил: «Ты не хочешь исправиться?» Сын в ответ: «Нет, я так думаю и готов снова повторить...» Начальник прервал: «Ты не можешь быть офицером. Иди». Якова изолировали от всех и в течение 2-х часов его выгнали с курсов, и заодно уж - из инженерных войск.
- Ася, где вы были во время итнаткута?- В поселениях Неве-Дкалим и Шират-а-Ям. Было горько видеть, как изгнанники плачут на плече у солдат. Это гонители должны плакать или краснеть от стыда! И почему так мало людей сопротивлялось? У нас есть прослойка, безоговорочно принимающая любой указ правительства, даже если он идет против Торы, даже если при этом разоряют Эрец Исраэль.
- Ася, преступное выселение готовилось не спеша. Находясь в водовороте израильской политики, какие этапы вы можете вспомнить?
- «Вечер свистков» на собрании Центра Ликуда. Шарон, председатель партии, предложил вычеркнуть из устава пункт, по которому в Эрец Исраэль может быть только одно государство - еврейское. Его освистали. Здесь «бульдозер» ничего поделать не мог. Но зато в министерских кулуарах он не стеснялся: угрожал, подкупал, заставлял непокорных уходить в отставку.
- В израильской политике есть осколки феодализма?
- Существуют корпоративные объединения, которые закрыты для «чужих». Готовя разгром Гуш-Катиф, Шарон повернулся спиной к народу и лицом к корпоративным структурам: средствам информации, верхушке силовых структур, членам Кнессета. И оказалось, что демократия не всегда работает. Народ голосует против «итнаткута», а власть держащие принуждают его быть «за» - или кнутом, или пряником. Так было с Яковом, нашим сыном.
- Он что, попал в тюрьму?
- Нет, под арестом оказался мой муж, Виталий. Его обвинили, что он создал сайт, призывающий к восстанию. Полицейские чиновники перепутали бунт с гражданским неповиновением. Сайт Виталия призывал всех, и гражданских, и военных, не выполнять жестокий указ, не выселять поселенцев. В результате муж на несколько дней попал за решетку...
- Как сложилась судьба сына?
- Сейчас он изучает физику в Технионе. Армия «простила» его и вернула в боевые части. Мы с мужем сделали все, чтобы Яков ни на минуту не чувствовал себя отщепенцем. Напротив, мы давали ему понять, что его поступок - пример для многих.
- Гуш-Катиф для вас история?
- Нет, это одна из моих главных жизненных целей. Я хочу добиться, чтобы его разрушители, начиная с самого главного, дали ответ перед судом. Впрочем, перед судом Всевышнего один из них уже предстал.
