Холодно. Господи, почему же так безумно холодно. Наверное, никогда в жизни я так не замерзал. Кто бы поверил, что в пустыне, почти что в Африке может быть ночью так невероятно пронизывающе холодно.
Пытаюсь убедить себя, что всё это в моей голове и только. Вспоминаю, как морозным утром с надеждой смотрел на градусник за окном и, убедившись, что красный столбик упал ниже минус тридцати, радовался, что в школу идти не придётся и, наспех одевшись, бежал гулять. Вспоминаю, как через много лет после на одном из рабочих опытов в том же Негеве, правда, в жутчайший жаркий хамсин, случайно с размаху сел на пенопластовый ящик, наполненный жидким азотом, как он треснул подо мной и я в облаке испаряющегося газа целый и невредимый встал перед изумлёнными сотрудниками.
Холод пустыни куда вреднее и злобнее коварного мороза. Мороз убаюкивает, усыпляет, зовёт тебя лечь на снег и увидеть прекрасные тёплые сны. Холод пустыни пронизывает со всех сторон, задувает в рукава, жжёт мозг. Какое лечь! Даже стоять не получается. Тем более, что лежать на раскалённых от холода камнях всё равно невозможно. Где же эти чёртовы спальники?
По базе Цеэлим плывут целыми стаями страусиные перья. Страусы живут тут рядом - на кибуцной ферме, как бы напоминая, что Африка совсем рядом. Сюрреалистические стада из десятков африканских страусов неторопливо прогуливаются днём вдоль забора. Не знаю для чего их выращивают - для любителей некошерного страусиного мяса или для перьев. Выглядит это фантастически.
Однажды я в первый раз ехал в Цеэлим. Ехал на рейсовом автобусе. Утомлённый каким-то невероятно длинным маршрутом, я уснул. И проснулся, лишь подъезжая к базе. За окном до горизонта тянулся пустыня и бродили, как мне тогда со сна показалось, тысячи страусов. Первой в голову пришла совершенно идиотская абсурдная мысль: "Я проспал и попал в саванну"...
Интересно, а где они ночью прячутся, эти страусы? Они же африканские, разве они способны в таком холоде сохраниться? Да где же эти спальники, чёрт бы их всех побрал! Пальцы не попадают на кнопки сотового.
-Ау, Ярон, где эта чёртова машина со спальниками, мы же тут все закоченеем! ... Знаю я ваше "всё под контролем". Когда они выехали? К утру хоть будут?
Невдалеке хищно щурятся зелёным глазом минареты мечетей Баладии - жутковатого города приведений. Эта огромная потёмкинская деревня выстроена на краю базы для отработки техники уличных боёв. Голливуд отдыхает. Настоящий арабский город, в масштабе один к одному, с узкими улочками, одно- и многоэтажными зданиями и минаретами. И ни одного человека. Лишь страусиные перья. Однажды... Впрочем это уже к делу не относится... Когда уже привезут эти спальники... Рядом подпрыгивает Шмулик. Тот ещё прохиндей. Настоящий румынский еврей, классика жанра. Но о нём надо рассказывать отдельно.
Огни фар. Вот они. Едут. Наконец-то. Неужели мы дожили? Машина приближается. Лихой вираж, и грузовик останавливается рядом с палаткой. Из кабины высовывается довольная рожа Шимона - зав. полкового склада.
- Ну чё, выгружайте!
Я подхожу к кузову и в ужасе замираю.
- Шимон (неразборчиво), Шимон (ещё не разборчиво и долго), что ты (неразборчиво) нам привёз?
- Как что, раскладные кровати!
-На кой чёрт нам твои кровати, если нам не во что завернуться на этом собачьем холоде!
За моей спиной раздаётся витиеватая фраза на румынском. Что-то с многократным упоминанием "курвы".
"Надо бы записать, - думаю я. - Такой ценный этнографический материал". Но сама мысль о том, что надо будет сейчас вытаскивать руки наружу кажется невозможной.
К семи утра Шимон возвращается на своём грузовике со спальниками. Светает. Над пустыней пролетают стаи страусиных перьев.
В роли комиссара полка у нас голубоглазая Галит из одного тель-авивского рекламного агентства. Лишь исключительно неевропейский разрез огромных глаз и чуть более смуглая кожа выдают её чисто персидское происхождение.
- Галит, а ты ничего не перепутала? С такими голубыми глазами бывают только полячки и русские!
Галит очаровательно улыбается. Она не перепутала, она даже знает по-персидски. Она научила меня одной самой необходимой фразе на фарси: ман ду сет дарам! Всё, что нужно знать настоящему джентельмену. Теперь я могу без страха десантироваться в Тегеране.
Галит тоже резервистка. Она на войне, а муж – дома. Бухгалтер в крупной фирме.
- Галит, странная ситуация, не находишь: ты – здесь, а муж дома?...
- И не говори, над ним вся работа смеётся...
Каждый вечер Галит звонит домой. Ветер несёт над пустыней обрывки фраз.
- Да... Не ленись, разогрей в микроволновке... Нет, поставь на 5... Да, можешь взять эту пластиковую миску.. И не забудь сменить рубашку... Ну всё, береги себя.. Целую.. Пока...
Галит отвечает за воспитание и образование кадрового состава полка. Однако сейчас на войне у неё совсем другая работа.
С помощью белых лент и ржавых металлических палок, забитых в землю, соорудили что-то вроде ворот. Сюрреалистические "врата в Газу" торчат прямо посреди перепаханного бронетранспортерами вдоль и поперёк киббуцного поля, примыкающего к сектору.
Через эту импровизированную калитку один за другим катятся батальонные бронетранспортеры по дороге в бой. Полковому отделу кадров нужно иметь поимённый, точный список всех, кто выходит на задание и в какой машине едет. Хамас обещает захватывать заложников. Внутри, в бою, когда смешаются разные подразделения будет поздно пытаться разобраться кто где. Если что случится, надо знать наверняка кого не досчитались.
Но необходимо не только проверить имена. Нужно быть уверенным, что солдаты не забыли надеть на шею железный номерок, копия которого запаяна и в каждый из ботинок. Это будет важно для опознания частей тел...
Перед выходом в бой надо проверить наличие номерков у каждого бойца, удостоверившись что именно его имя отмечено в списке.
Армейские психологи сообразили, что если показать номерок на шее, у солдата, идущего в бой, попросит мужчина, его просто пошлют куда подальше, а вот девушке ответят скорее...
Галит и ещё пара девушек-солдат с автоматами на перевес в касках и керамических бронежилетах (ракеты иногда падают где им вздумается) сверяют списки и проверяют номерки.
- Следующий! Как твоё имя? Номерок есть? Покажи! А в ботинках! Отлично!
- Следующий... Каждому проходящему Галит дарит свою очаровательную уже почти профессиональную улыбку. Королева в восхищении... Надо успеть улыбнуться каждому. Они идут в бой. Кто знает, все ли вернутся. Для кого-то её улыбка может стать... Но нет, она не будет об этом думать сейчас. Она не имеет права расслабляться. Она на работе. Королева в восхищении! - Следующий!
Под утро, когда колонны бронетранспортеров оставят киббуцное поле, обессиленная Галит упадёт лицом в свой спальник. В голове будет стучать злая мысль: «Неужели кого-то из них она видела сегодня в последний раз?»
Вечером, съёжившись под ночным ветром, с сотовым, прижатым к уху, она инструктирует мужа. Ветер доносит обрывки фраз:
- Да, свари... Возьми синюю кастрюлю... Да, конечно... Скоро... Да... Целую... Береги себя... Пока...